Швейк в Нью-Йорке. Роман. Луиджи Лунари
джентльмена от американского мужчины, который такими мелочами вообще не заморачивается.
Подобное галантное поведение Швейка явилось пропуском, позволившим ему постепенно проникнуть в безмятежную вселенную миссис Хиллер. Или точнее, его туда впустили, как только миссис Хиллер стало ясно, что его поведение, как всё, что он делал, не таило в себе никакой задней мысли, составляя суть его характера, диктовавшего обходительность со всеми. Не сказать, что миссис Хиллер он не нравился. Она, скорее, даже находила некую приятность в его слегка излишних, расплывшихся формах. Но, прежде всего, ей нравились его волосы, густые и блестящие, как у юноши.
Миссис Хиллер умела быть элегантной, особенно по вечерам, даже если и собиралась провести вечер дома всего лишь наедине с телевизором. Неоднократно, возвращаясь поздно после ужина в компании своих приятелей, Швейк заставал её сидящей перед экраном либо в её любимом чёрном длинном, до пят, халате с кружевами, либо в розовом беби-долле. В последнем случае миссис Хиллер непременно взвизгивала, предупреждая его, кстати, всегда с некоторым запозданием, чтобы он, ради бога, не входил в комнату, и убегала что-нибудь накинуть. Не сделала она этого только однажды, задремав перед телевизором, и Швейк какое-то время любовался картиной, с видом знатока оценивая чуть скрещенные ноги, слегка приоткрытые губы, позволявшие видеть белоснежные зубы, аккуратно подкрашенное веко, (второе было скрыто спадающей прядью волос), и свежим гримом, который казался нанесённым совсем недавно. Налюбовавшись, он выключил телевизор, при этом миссис Хиллер издала едва слышный стон, но не проснулась. Швейк на секунду замер, потом поднялся наверх, взял большое пуховое одеяло, которое нашёл в своём шкафу, заботливо укрыл им миссис Хиллер и со спокойной душой отправился спать.
Следует добавить, что миссис Хиллер очень быстро проснулась, ибо минут через десять Швейк услышал, как она поднимается к себе в спальню.
Последний камень на могилу Малкольма лёг в феврале той же зимы. Была суббота, и троица друзей затащила Швейка на просмотр старого французского фильма, который уже некоторое время бойкотировался в Америке. Назывался он Дьявол в теле и рассказывал об истории женщины, муж которой был на фронте, а она стала спать с мальчишкой. Сцена, когда герои целуются на фоне горящего камина, явилась эффектной кульминацией: в момент поцелуя кинокамера поворачивалась к камину, и кадр заполняло пламя, разгоравшееся со всё большей силой. Зигфрид была потрясена. Панятник процедил, что кинокамере лучше было бы оставаться там, где была. А Мартину прокомментировал: Это намёк, – и добавил что-то по-румынски, отказавшись перевести, что.
Швейк вернулся домой чуть позже обычного и нашёл миссис Хиллер в новом чёрном халате китайского стиля. Гостиная была наполнена терпким ароматом благовоний, а на столе стояла бутылка шампанского. Миссис Хиллер, улыбаясь, объяснила, что сегодня у неё день рождения,