Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого. Владимир Буров
происходит.
– Спасибо, ты очень старался. Можно сказать, в лейб-сотню ты уже попал.
– Для меня этого недостаточно, ибо я первый, – сказал Владимир. – Тем не менее, сейчас настаивать не буду, а только скажите, как снять.
– Паяльной лампы здесь нет? Нет, конечно. Поэтому будешь сейчас поливать бутылку кипятком из кофеварки – думаю отойдет сама.
– Да, ерунда, думаю, должен быть способ получше.
– Получше уже произошло. Нет, не то, что точно произошло, но по твоим глазам вижу: ты рад – а это и значит:
Глава 6
– У тебя всё получится.
– Что это значит: получится?
– Удлинение на пять – семь санти.
– Это важно?
– Не так важно Это, как То, что ты имеешь потенциал к изменчивости: надо тоньше и длинней – и ты тут же:
– Пожалуйста.
– Прости, но я больше не буду этого делать.
– Почему, не понравилось?
– Понравилось – не понравилось – это уже в прошлом, и значит, не так важно, но я тебя, наконец, узнал. Ты – Гимнастка, которая не расплатилась со мной, ко меньшей мере за три коктейля.
– Если я Гимнастка, а не Елка, то не понимаю, как я могла узнать имя Елка, заворожившее тебя, как кролика перед большой морковью: съесть, или и ей кого-нибудь трахнуть?
– Я понимаю, мэм, что у вас в душевых и спортзалах интеллектуализм не лезет даже в большие футбольные ворота, но неужели Это Дело – так и не надоело до сих пор?
– Вы не понимаете, мой милый, что Просто Так – вы никогда не достучитесь дальше огуречной грядки, куда вы только что спустились с работающего на холостом ходу трактора за припрятанной среди этих молодых огурчиков четвертью самогона – надо выйти за пределы Умозрительного.
– Ерунда, я не чувствую от вас ни потока сознания, ни любви к ближнему.
– Во-первых, нам не нужен поток, ибо придется научиться попадать с первого раза, а во-вторых, любить, да, надо, но, пойми:
– Дальнего, а не врага – ближнего.
– Хорошо, я согласен, пусть, но тем не менее, я все равно ошибся, но не в вас, а в себе.
– Да?
– Да. Я не Кошка из племени Роминов.
– Это мне решать.
– Тем более, это мне не подходит.
– Нет, честно, тебе надо роту, а я один.
– Сукин сын, скажи только на прощанье, ты чего хотел, меня оскорбить, или похвалить?
– Честно?
– Как хочешь, мне ты соврать всё равно не сможешь.
– Честно, сам уже точно не помню.
Он вспомнил одну вещь, про которую ему рассказывал парень, трахнувший, как он говорил, эту миледи:
– У нее сорок пятый размер ноги.
Сорок три уж точно.
Он нашел сантиметр, который недавно использовал для измерения запирающегося шкафа под холодильник и:
– Припал к ее ногам.
Надо заметить, что дама уже сидела за одним столом – и хорошо, что не тем, а за этим, с:
– Нероном, Черным и Гусем.
И до того увлекся своей идеей поиска истины с помощью арифметики, что полез под стол –