Сто и одна муза сКаз-о-новой. Записки деревенского модника. Владимир Иванов

      #ногифутболиста

      Две ботоксных печеньки, словно из ларца,

      Хранили плесень из кремлёвского дворца

      Одна сладка и в Белом отсидится, если надо,

      Вторая в буром, но ни капли шоколада.

      В единстве упаковки, только весь секрет,

      Альтернативы в ней двум твиксам нет?

      Пойдешь за выбором, ан нет, вот накось,

      Вкуси без очереди, повторно эту пакость.

      В строках простых сих никакой рекламы нет,

      Известен каждому всех твиксиков секрет,

      Тут видно дело в самой сказочной сноровке,

      Ярко кончать и млеть от хитрой упаковки.

      Морщинки дальше, как обычно морщились уныло,

      Но вертикаль и сзади в фас смотрелась мило,

      К везде ведущей властной и аморфной массы,

      Булок, хрустящих незаметно всё из общей кассы.

      Разглядела у старика старуха

      Среди блесен и лесок разруху,

      Что он теперь со своею удой,

      Он не то, как раньше, молодой.

      Часто к морю он с тихой улыбкой

      Бродит, маня силиконовой рыбкой,

      Чтобы сегодня, и никак иначе,

      Поймать за хвост свою удачу.

      – Ты и мне для работы в саду,

      Непременно добудь с силикона уду, —

      Заявила однажды капризно старуха,

      И пол утра бубнила про это на ухо.

      Дед вздохнул и послушно пошел

      За тою удою в соседний секс-шоп,

      И среди тех размеров космических,

      Выбрал тот, что у статуй антических.

      Долго дома старуха на деда ворчала,

      Пальцем ему повертела висок и орала,

      Чтоб сейчас же обратно скорее ступал,

      И по чеку на барскую палку сменял.

      Продавщица молча рыбкой усмехнулась.

      Что с размером и она не промахнулась.

      Да только завидела палку старуха,

      Так тут же орать стала деду на ухо.

      – Иди-ка и тут же её на дубину меняй,

      Боярыня я, будет всюду не сад, а рай,

      Чтобы с каменьями, выбирай тщательней,

      А то с свету сживу с продавщицей твоей.

      Уж и дед с продавщицей походам не рад,

      Молча ищут под этот размер агрегат,

      И блестящих каменьев оттенки всех сразу,

      Подбирают по цвету к боярскому глазу.

      Только пуще взбесилась от блеска старуха

      И затрещину крепко деду влепила по уху,

      – Я ноне желаю скипетр царский двуручный,

      По науке скрепленный с мотором беззвучным.

      Где-то что-то замкнуло разъём электрический,

      Ставшей на эту старуху прорухой критической,

      Вновь где-то с косою избою пылится корыто,

      А этот старик к молодухе вселился открыто.