Пока ненависть не разлучила нас. Тьерри Коэн
тебя в школу изучения Торы. Будешь изучать историю евреев и читать на иврите. Готовиться к бар-мицве. По воскресеньям станешь ходить в синагогу и учиться. Что скажешь?
Сообщение, что по воскресеньям мне придется вставать с утра пораньше, меня не сильно обрадовало.
– Мне кажется, мне рано еще ходить в эту школу. Бар-мицва ведь в тринадцать лет.
– Да, но чем раньше ты начнешь, тем скорее все выучишь.
– И мне тоже туда ходить? – встревожился Жюльен.
– Нет, не с этого года.
Брат выразил свою радость тем, что яростно вгрызся в антрекот.
– Рафаэль!
Нет, это не повод, чтобы спорить.
– Конечно, буду ходить. Мне нужно все это выучить. Да, конечно, мне интересно.
Папа радостно взмахнул руками, обрадовавшись, что я с ним согласился, и улыбнулся маме.
– А второе… решение? – отважился спросить Жюльен.
– Это насчет Рождества. Мы больше не будем его праздновать. Этот праздник нас в самом деле не касается.
– Больше не будет Рождества? – жалобно воскликнул Жюльен. – Ни подарков? Ни елки?
Папа замолчал, чтобы придать весомости своим словам, потом сказал:
– Да, никакого Рождества. Мы будем праздновать Хануку.
– Хану… что?
– Хануку. Праздник свечей.
– Праздник свечей, – повторил растерянно брат. – А что делают на этот праздник свечей?
Папа лукаво улыбнулся.
– Будем каждый вечер зажигать свечи.
– Вот это классно, – мрачно отозвался Жюльен, уткнувшись носом в тарелку. – Вместо подарков свечи. Гениально.
Папа засмеялся и вышел из кухни.
Мы с братом, подавленные, остались сидеть за столом. Мама наклонилась к нам.
– Мы будем зажигать свечи и дарить детям подарки, – добавила она.
Жюльен расплывается в радостной улыбке.
А мне немного жаль веселого сладкого Рождества. Но, с другой стороны, мне приятно. Я сделал выбор, и меня услышали. Наша жизнь меняется, потому что мы становимся тем, кем хотели бы быть.
Мунир
«Шофер, если ты чемпион!..» В сотый раз ребята в автобусе повторили припев. Я не знал этой песни, и поначалу она мне даже понравилась. Водитель с улыбкой покачивал в такт головой, и мне казалось, что он заодно с хором. Но потом я понял: с его стороны это была вынужденная вежливость. А сейчас лицо у него стало суровым. Он смотрел на дорогу и, наверное, спрашивал себя, был ли и он в наши годы таким же надоедливым идиотом, и ответ его не радовал.
Я впервые отправился в путешествие на автобусе. Впервые ехал в горы. Впервые должен был встать на лыжи. Страх перед лыжами портил мне всю поездку.
Рафаэль сидел рядом и читал «Астерикса»[13]. «Галла Астерикса». Интересно, почему французы отождествили себя с этим усачом, чья единственная доблесть – пить волшебный напиток? Маленькая деревенька сопротивляется куче злодеев. Смешно.
– Ты уже ездил на таком автобусе? – спросил Рафаэль.
– Да. А ты? Нет?
– Ездил, ездил, – поспешно ответил он.
– И
Вымышленный галл, герой ряда европейских комиксов, девяти мультфильмов и четырех комедийных художественных фильмов, входящих в цикл «Астерикс и Обеликс» (