Зимняя ведьма. Пола Брекстон
и мягкий ветерок приятно холодит кожу. Собаки мчатся вперед, виляя хвостиками, и их мокрые носы шарят по траве, а большие ушки колышутся на ветру. Сначала Кай пытается скрасить неловкость бессмысленной болтовней, но чем дальше мы уходим от поместья и чем ближе оказываемся к вершине холма, тем более спокойным он выглядит. Не думаю, что муж просто старается не сбиться с дыхания – ведь он, должно быть, уже натренировал его постоянными восхождениями на холм: под тонкой тканью его рубашки я вижу перекатывающиеся мышцы. Так что вряд ли ему тяжело. Скорее всего, Каю было неуютно в доме, но, едва оказавшись на свежем воздухе, под бескрайним небом, он сразу же успокоился. Как и я!
Мы проходим еще одни ворота, находящиеся на сей раз довольно далеко от поместья, и лужайка под нашими ногами становится совсем другой. Теперь она покрыта уже не пышной зеленой травой. Здесь нет цветущего клевера, а лишь мелкая и колючая поросль со спутанными корнями, которые плотно цепляются за тонкий слой земли, покрывающей каменистый склон холма. А сама эта земля сплошь состоит из торфа, сквозь который пробивается вода. Осенью это место наверняка превращается в настоящее болото. Я чувствую горький запах, почти ощущаю эту горечь на вкус. Когда мы оказываемся на вершине холма, рядом проносятся жаворонки, предупреждая друг друга о появлении незваных гостей. Где-то далеко впереди я слышу жалобный крик чибиса – его высокий плач напоминает мне причитания о несложившейся жизни. Мы пробираемся сквозь груду остроконечных камней, и Кай протягивает мне руку. Он думает, что я настолько слаба, настолько беспомощна, чтобы нуждаться в поддержке в такой момент? Но я напоминаю себе: муж меня совершенно не знает. И, наверное, наивно полагать, что он не считает меня… женщиной. Я позволяю ему взять себя за руку. Лишь на мгновение. И то только потому, что это порадовало бы маму.
Кай останавливается и указывает куда-то вверх.
– Вот здесь граница моих владений. Видишь тот сосновый бор на западе? А далеко на севере начало Ком Кэнон – почва там другая, сплошные болота. К югу – луга Лампетера, мы с тобой их видели, когда подъезжали к поместью…
Поняв, что я не слушаю, он замолкает. Мне не нужны слова, чтобы понять, увидеть окружающее меня волшебство. Какой простор! Какие пейзажи! Совсем не те, что дома, где повсюду скалистые уступы и огромные гряды Черных Гор. Здесь же сплошные холмы, до самых вершин которых простираются восхитительные пастбища. Лесов вокруг, конечно, не видно, но в долинах внизу то тут, то там виднеются рощицы, одинокие рябины и терновые деревца, вокруг которых все поросло вереском. Долины окрашены в бледно-зеленый цвет и покрыты рыжевато-золотыми пятнами мелких кустов, пурпурными россыпями вереска, желтыми пушинками все еще цветущего можжевельника, зарослями брусники, с ее низкими кустами и широкими листьями. Да, в этом году урожай будет сказочным! А дыхание ветра здесь куда более ощутимо – он носится среди пахнущей торфом земли, покрытой крошечными ручейками древних источников, обеспечивающих подачу воды даже в летнюю засуху. Далеко-далеко виднеются дома, похожие на кукольные