Мадам Мидас. Фергюс Хьюм
он. – И давай надеяться, что вершина не окажется такой же негостеприимной, как этот берег. Я не знаю, где мы сейчас; знаю только, что в Австралии. А в Австралии водится золотишко, друг мой, и мы обязаны урвать свою долю! Поставим свою галльскую смекалку против английской тупости – и посмотрим, чья возьмет. У тебя есть сила, у меня – мозги, поэтому нас ждут великие дела. Но… – Он выразительно положил руку товарищу на грудь. – …Не отступаем и никого не щадим! Слышишь, что я говорю?
Немой яростно закивал и с наслаждением потер неуклюжие руки.
– Ты не читал Бальзака, друг мой, – продолжал молодой человек, словно ведя диалог. – Иначе я процитировал бы тебе Растиньяка[2]. Между нами и обществом началась война. Но хотя у тебя и нет знаний, у тебя есть воля, и мне этого достаточно. Вперед, сделаем первый шаг к нашему богатству!
С этими словами он повернулся и, не оглядываясь, зашагал к ближайшему мысу. Немой, склонив голову, неуклюжей походкой последовал за ним.
Над мысом долго трудились дождь и ветер; благодаря их объединенным усилиям, от скал отваливались огромные камни, которые лежали теперь беспорядочными грудами у основания утесов. На этих камнях можно было отыскать неудобные, но прочные уступы для ног, и двое авантюристов с большим трудом – ведь они были слабы после лишений, которые вытерпели во время пути из Новой Каледонии, – сумели взобраться до середины утеса. Тут они прервали подъем, чтобы отдышаться и осмотреться по сторонам.
Мужчины находились в опасном месте, поскольку зависли на узком уступе между небом и землей, и малейший неверный шаг мог стоить им жизни. Высившаяся над ними громадная скала была почти отвесной, однако тут и там на ней виднелись выемки, по которым можно было попробовать вскарабкаться наверх. Правда, такая попытка сулила почти верную гибель, но эти двое были совершенно безрассудными людьми и знали: если им удастся забраться на вершину, они будут в безопасности. Поэтому мужчины твердо решили попытаться одолеть вторую половину подъема.
– Поскольку у нас нет орлиных крыльев, друг Пьер, – сказал молодой человек, оглядевшись по сторонам, – мы должны забраться туда, где сможем найти опору для ног. Бог защитит нас… А если не защитит Он, – добавил он с глумливой ухмылкой, – то дьявол всегда присматривает за своими!
Он пополз вдоль узкого уступа и с громадным трудом забрался в нишу наверху, цепляясь за редкую сорную траву, которая росла в щелях бесплодного утеса. Пьер последовал за ним, а молодой мужчина между тем без остановки продолжал подъем, цепляясь за торчащие камни, длинные пряди грубой травы и за все, что только мог нашарить руками. Время от времени какая-нибудь морская птица с дикими криками бросалась в лица людям, и от внезапного испуга они едва не теряли опору под ногами.
По мере подъема трава становилась все гуще, а склон утеса – более покатым, и последняя часть подъема далась им уже гораздо легче.
Наконец, спустя полчаса тяжких испытаний, путники ухитрились добраться до вершины и, задыхаясь, бросились на короткую сухую
Растиньяк – герой романа Бальзака «Отец Горио», беспринципный выскочка, готовый на все ради денег.