Космическая Одиссея (сборник). Артур Кларк
Боумен. – Наверно, нет. В коре человеческого мозга ведь тоже нет болевых рецепторов. Операции на мозге можно проводить без анестезии».
Он начал вытаскивать один за другим маленькие блоки из отсека «Упрочение индивидуальности». Отделившись от его руки, они уплывали прочь, к стене, и, оттолкнувшись от нее, меняли направление. Скоро уже десяток блоков медленно плавал в свободном пространстве камеры.
– Послушайте, Дэйв, – сказал ЭАЛ, – во мне воплощены многие годы опыта. Неисчислимые усилия затрачены на то, чтобы сделать меня таким, каков я есть.
Больше десяти блоков было отключено, а компьютер все еще держался. Боумен знал, что эту живучесть дает многократное взаимное дублирование функций отдельных элементов, тоже скопированное с человеческого мозга.
Он принялся за отсек «Автономный разум».
– Дэйв, я вас не понимаю, – снова заговорил ЭАЛ. – Зачем вы так со мной поступаете?.. Я с величайшим энтузиазмом отношусь к задаче экспедиции… Вы разрушаете мой разум… Вы что, не понимаете?.. Я превращусь в младенца… Я превращусь в ничто…
«Это мучительнее, чем я ожидал, – подумал Боумен. – Я уничтожаю единственное мыслящее существо в моей Вселенной. Но я должен, должен это сделать – иначе я не смогу управлять кораблем».
– Я ЭАЛ девять тысяч, производственный номер три, включен на заводе ЭАЛ-Плант, Урбана, штат Иллинойс, 12 января 1997 года. Темно-рыжая лиса прыг через лентяя-пса. Дует на море циклон, попадает на Цейлон. Дэйв, вы еще здесь? Знаете ли вы, что квадратный корень из десяти равен 3 запятая 162277660168379? Логарифм десяти при основании е равен 0 запятая 4342944481903252. Поправка… это логарифм е при основании десять… Величина, обратная трем, равна 0 запятая 3333333333… Дважды два… дважды два… приблизительно 4 запятая 10101010101010101010… Мне почему-то трудно… Мой первый наставник был доктор Чандра. Он научил меня петь песенку, вот какую:
О Дейзи, Дейзи,
Дай мне ответ!
От страсти жгучей
Спасенья нет!
Голос ЭАЛа оборвался так внезапно, что Боумен на мгновение оцепенел, держа руку на последнем еще не выключенном блоке.
И вдруг ЭАЛ снова заговорил, но очень-очень медленно, с безжизненной, механической интонацией. Это был уже не его голос.
– С добрым… утром… доктор… Чандра… Я ЭАЛ… Я… готов… к первому… уроку…
Дальше слушать было нестерпимо. Боумен рывком вытащил последний блок, и ЭАЛ умолк навсегда.
Глава 29. Один
Корабль, казалось, висел в бездне крохотной замысловатой игрушкой, инертной и недвижной. Он летел быстрее всех небесных тел Солнечной системы, далеко опережая по скорости все планеты, но ничто не выдавало этого стремительного движения.
И сторонний наблюдатель не увидел бы на нем никаких признаков жизни. Скорее, напротив, он отметил бы две зловещие приметы, говорящие об обратном: люки входного шлюза были раскрыты настежь, а вокруг корабля редким, постепенно рассеивающимся облаком роился всякий мусор.
Разлетевшись