Катарсис. Северная Башня. Виталий Храмов
боевых. Всё надеялся, что найдётся след Олега. Пытал пленных духов.
Это кровавое безумие кончилось госпиталем. Возвращаясь с боевого попуткой-колонной, попали в засаду. Первым же взрывом, первым же зарядом гранатомёта оторвало голову ротному и отбросило меня с брони на скалу. Приложило так, что очнулся только в госпитале. Заново учился ходить. Рьяно рвался в строй.
А потом очнулся ещё раз. Кровая пелена спала с глаз. Вернулся в роту, а всё – чужое. Ротный другой. С кем воевал, никого нет. Все чужие. Слишком долго я лечился – пока меня заново поставили на ноги, заново учился ходить.
Дослужил своё и – в Союз. Пытаться жить. Одному.
Куда ехать дембелю-сироте? В столицу. Благо в то время устроиться даже в Москве было несложно. Работа на заводе, угол в общаге. С боевых я привёз импортные шмотки-технику-электронику. Естественно, стал центром кристаллизации соответствующего сообщества. В одиночестве не был. Пьянки, гулянки, танцульки.
Вот на танцульках в университете и встретил её. Влюбился сразу. И она – сразу и без памяти. Пел ей песни ночами напролёт, сам себе подыгрывая на гитаре.
Расписались. Дали нам семейное общежитие. Зажили семейной жизнью. С периодическими моими загулами. Запоями. Родился Лёшка.
Это на полгода держало меня в узде. А потом – «друзья-однополчане»! Оказался я вляпамшись в гнилое дело. Пьяная драка с поножовщиной. Резал не я. Но «друзья-однополчане» дружно вешали всех собак на меня. Повезло – следак оказался человеком чести. Не сел я. Но за сто первый километр выписали.
Так и оказались мы в этом Мухосранске у родственников жены. С работой тогда сложности не было. Оба устроились на завод. Она в бухгалтерию, я в литейку. Потом кузня, термичка. Горячий стаж зарабатывал. Но так и не набрал нужных десяти «горячих» лет. Спасибо Меченому и его перестройке.
Остепенился. Квартиру получили. Дочь родилась.
А потом жизнь пошла кувырком. Перестройка. Кооперация. Рэкет. С параллельным параличом всей прежней жизни. Заводы не встали, но зарплату платить не стали.
Я тогда нырнул в этот омут мутной воды с головой. На всю жизнь. Сначала чтобы прокормить семью, а потом увлёкся. Благо дело шло. Люди меня боялись и уважали. За мной шли. Научился я разбираться в людях, армия научила психологии коллективов. Ну, а выжить помогала та же боевая выучка.
Затянуло, закрутило, опутало тысячей лесок обязательств, дел, долгов, связей. Хозяином хотел стать. А стал бандитом. Бизнесменом. Золотая цепь, бита, кастет. «Мерседес», потом «бэха», потом «крузак». Сейчас – «Нива». Хороший итог.
Война, смерть сына, отчуждение жены и дочери. Запой. Друзья, что вытаскивали из него. Бизнес. Окна-двери-пилорамы. Цеха и заводики. Офисы и склады. Магазины и автомастерские. Коробки, накладные, договоры. И – пустота в душе.
Дочь. Из прелестного ангелочка превратилась в оторванную мегеру. Прожигательницу жизни. «Папань, денег дай!» вместо «здравствуй!».
Сам виноват. Бизнес делал. Сыну в голову вталкивал пьяный бред про героическое «заречье». От дочки откупался