Катарсис. Северная Башня. Виталий Храмов
тургеневская.
Глава 2
Опять лежу в давешнем «нигде». И опять этот светящийся дед.
– Справился, молодец, – слышу я у себя в голове.
Я в оху… в недоумении. Чё за хрень творится?
– Да, вечная спешка. Вроде и бесконечность имеется, а всё одно не успеваешь на вашу прыть реагировать.
И ты думаешь, это что-то прояснило?
– Ты должен понять главное…
Ложки не существует.
Тишина.
– А… Вот вы! Всё у вас… А я думаю, какая ложка? Не отвлекай!
Так, дед, похоже, мысли мои читает. Ну, точно, морда довольная, как у кота, стырившего колбасу. Не ндравится? А неча по чужим бестолковкам шариться!
– Да, с коммуникацией тоже надо что-то делать… Вроде не сильное нарушение… Вот. Встроил в твою, как сам говоришь, бестолковку мемоблок-дешифратор. А то повесят, а ты и знать не будешь, за что. Или голову отрубят. Или четвертуют. Или колесуют…
Хватит! Садист.
– А, ну, да. Отвлёкся. Главное, это не Земля. Понял? Это другой мир.
– Зачем?
– Так надо, – отмахнулся дед, сосредоточенно всматриваясь мне в переносицу.
– И что я должен делать?
– Не могу сказать. Это будет прямым вмешательством. Да как же он был силён, неупокоенный! Дай-ка уберу! Вот, так лучше. И это тебе тоже без надобности!
Из моего кармана выплыла пластинка с надгрызанным яблоком, исчезла в рукаве деда. Во как, у меня мобилу отжали! А дед – гопник! Улыбается.
– Так что же мне делать?
– Как у вас говорят, следуй зову сердца.
– А-а, иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Стандарт. Для сказки.
– Сказка – ложь…
– Я помню про намёк.
– Всё, пора мне. Да, тело тебе я чуть подправил. Так проще будет. А то отбросишь копыта в самый неподходящий момент и дело завалишь. А мне следующего искать? И так схватил, что попало!
Дед сокрушённо махнул рукой, но голос в голове продолжил рокотать:
– Выглядеть будешь так же, как привык, а физиологически – здоров. Так сказать, бонус за прохождение миссии. Да, эту хлопушку не бросай. Кровь в ней моя. Сгодится.
– Как?
Дед покачал головой. Туман немного рассеялся, появилась давешняя поляна, камни. А вот и вытравленное пятно.
– Ай-яй-яй! Надо травушке помочь, – сокрушается дед.
Проходит прямо в центр выжженного, вытравленного пятна.
– Покойся с миром! – провозглашает он.
Сияние, лёгким ореолом окружающее деда, усиливается. Нестерпимый свет залил всё.
И я очнулся. Сел. Никакого деда нет. Как и не было. Народ суетится.
– Что это за хрень такая? – проворчал я, откручивая горлышко фляги. Глотнул. Вода. Просто вода. А был коньяк. Но мне сразу полегчало. Тошнить перестало, голова прояснилась.
Встал. Пересчитаем народ по головам. Больше их вроде стало. Ну, точно! Некоторые из валявшихся поднялись. Не без труда, видно недвусмысленно, как они хромают на обе ноги, держатся за головы и бока, но приводят