Секрет моей матери. Никола Скотт
Затем подружки Эндрю устраивали сцены и, обиженные, уходили, а он, ошеломленный всей этой суматохой, появлялся у меня на пороге – с рыбой, бьющейся у него в сумке:
– Я нашел новый рецепт: рыба, тушенная в вине. Хочешь попробовать?
Мы с Эндрю знали друг друга три с половиной десятилетия, с тех самых пор, как он переехал в дом по соседству. Нам тогда было по шесть лет, и он решил перебраться через забор, разделявший наши сады, чтобы показать мне, как готовят настоящий лимонад. В восемь мы впервые собрали урожай довольно грязного пастернака и вместе сварили суп; в десять разбили лагерь в дальней части сада и жарили на огне молодой картофель; в двенадцать вызвались приготовить блюда для шестого дня рождения Джаспера. Мы подошли к работе со всей серьезностью и получили за нее пятьдесят фунтов. А в четырнадцать мы завели декоративный памятный альбом для ресторана под названием «Le Grand Bleu»[14], где я буду шеф-кондитером, а мой друг – конечно же – шеф-поваром. Мы с Эндрю были совсем не похожи, но с самого дня знакомства подружились легко и непринужденно, как бывает только в детстве. И оставались друзьями, несмотря на все эти безнадежные и не такие уж безнадежные романтические связи и возрастные кризисы, несмотря на годы, которые Эндрю провел в Париже и Нью-Йорке, стремясь стать звездой кулинарного мира, и мои собственные, гораздо более скромные потуги создать идеально белое тесто на закваске во время учебы в кулинарной школе и полтора десятилетия работы у Грейс.
– В голову лезет всякое. – Эндрю с деланной непринужденностью потянулся за передником и встал рядом со мной.
– О нет, не нужно, – произнесла я, на всякий случай загораживая марципаны. – Не смей трогать мои морковки, иначе тебе конец. В последнее время у меня не слишком много работы на кухне.
– Хватит тебе быть управляющим, возвращайся к обязанностям шеф-кондитера. – Эндрю помолчал. – Как бы там ни было, маман Клодетт выдвинула ультиматум. Ее дочь должна немедленно вернуться домой, иначе она лишится ресторана.
Забыв о морковках, я уставилась на него.
– Серьезно?
Эндрю взял мой нож и взмахнул им так резко, что в воздухе что-то мелькнуло, как во время японской борьбы на палках, а затем на рабочий стол упала идеальная, аккуратненькая морковка с миниатюрными листочками. Мой друг ослепительно улыбнулся.
– О, я тебя умоляю, Эндрю! Я не выспалась, мне нужно нарезать гору морковок, и еще меня ждет эта дурацкая бумажная работа… Вот-вот придет Грейс, и я должна поторапливаться. Рассказывай о своих сердечных делах, или давай встретимся позже.
– А ты действительно выглядишь усталой. – Эндрю вручил мне еще один нож, достав его из ящика. – Ты уверена, что все в порядке, Эдди? – Он умолк. Его глаза сканировали мое лицо, отмечая темные круги под глазами и опущенные плечи. Я быстро отвернулась и снова занялась марципанами. Эндрю подождал немного, а затем добавил, словно речь шла о чем-то незначительном: – Как бы там ни было, Клодетт сделала мне предложение.
– Правда? –
Голубая бездна (