Национальная идея и адмирал Колчак. Владимир Хандорин
твердой власти».[393]
Приведем характерный пример раскола внутри коалиции кадетов и революционно-демократических партий. На заседании Совета Томского университета в начале августа 1917 г. по вопросу избрания делегатов на Государственное совещание большинство профессоров выступило против, аргументируя свою позицию не только тем, что делегат не успеет к началу совещания, но и «несерьезностью» планируемого мероприятия. Обращает на себя внимание, что активно выступавшие против участия в совещании профессора С. Лобанов и М. Покровский были эсерами, а Н. Я. Новомбергский ранее представлял левое крыло кадетской партии и покинул ее летом 1917 г., вслед за Н. В. Некрасовым. Из единичных же профессоров, выступавших «за», И. Н. Грамматикати до революции был активным октябристом. Демократически настроенные профессора не желали участия в Государственном совещании, инициатива которого принадлежала правым силам (в итоге против посылки делегата голосовали 17 профессоров, за – всего 2).[394]
Либералы, и кадеты в частности, стремились не допустить раскола между А. Ф. Керенским и Л. Г. Корниловым, чреватого гражданской войной. 19 августа Н. В. Некрасов (в то время – заместитель А. Ф. Керенского) официально опроверг, для успокоения общественности, слухи о противостоянии между ними, подчеркнув, что в принципиальных вопросах правительство и Корнилов едины, «частные разногласия» решаются в рабочем порядке, но имя Корнилова пытаются использовать «реакционные круги».[395]
В дни Корниловского выступления, застигнувшего партию врасплох, кадеты вели себя пассивно, ограничившись милюковской формулой «сочувствие, но не содействие». Такая двусмысленная позиция по сути ослабила позиции Корнилова и объективно содействовала его поражению – хотя, с другой стороны, вряд ли кадеты могли в той обстановке оказать ему реальную помощь. П. Н. Милюков предложил Керенскому свое посредничество в переговорах с Корниловым, надеясь на их примирение, но безуспешно. Официально ЦК кадетской партии был вынужден отмежеваться от Корниловского выступления, а некоторые местные парторганизации публично осудили его. Красноярские кадеты поспешили даже сравнить «корниловцев» с большевиками по их методам.[396] Но большинство кадетов, приличия ради осудив их, вместе с тем обрушили шквал критики на правительство. Тюменский кадет П. Рогозинский в статье «Удар по родине», после высокопарной фразы о том, что патриотизм Корнилова – это «лжепатриотизм, граничащий с изменой», тут же осудил и «политику опыта над страной со стороны людей, недостаточно подготовленных к государственной деятельности и повлекших за собой разложение и невероятную хозяйственную разруху», подразумевая социалистических лидеров Временного правительства.[397]
Крах Корниловского выступления ударил по позициям кадетов: их двусмысленное поведение в критические дни, демонстративный выход группы кадетских министров из правительства (создавший третий правительственный
Сибирская речь. 1917. 26 августа.
ГА ТО. Ф. 102 (Томский гос. университет). Оп. 1. Д. 781. Л. 1–1об.
Сибирская речь. 1917. 22 августа.
Свободная Сибирь. 1917. 8 сентября.
Рогозинский П. Удар по родине // Свободное слово (Тюмень). 1917. 1 сентября.