Где они все?. Александр Лучанинов
его на приборную панель автомобиля. – Ух, горячий, зараза. Кстати, ты знал, что в этой кофейне целых тридцать разновидностей кофе, всякие капучино, эспрессо, лате и все такое, а чая всего два, черный и зеленый?
– Это ты к чему? – Букер аккуратно отхлебнул из своего стаканчика, и кофе, волной приятного, бодрящего жара прокатился по горлу прямиком в желудок.
– Да так… Марси в последнее время начала намекать, что я себя не берегу, если можно так выразиться.
– Что говорит? – по правде сказать, Букеру было абсолютно все равно, что она там говорит, он спросил из вежливости и рассчитывал получить в ответ что-то типа «да так, ничего» или «ай, не обращай внимания». Погода действительно была мерзкая и вовсе не настраивала на разговоры. Но Дэннис был из той породы людей, которые не могли просто так сидеть и молчать, это было выше его сил.
– Назвала меня жирным, представляешь? – ответил он и недовольно фыркнул.
Букер представлял. Сложно было не представить, учитывая тот факт, что живот Дэнниса с трудом пролазил в двери бедного «Форда».
– Да ладно? – Букер изобразил крайнее удивление, и опять из вежливости спросил: – Так прям и сказала?
– Ага. Ты, говорит, Пит, совсем жирный стал. Как будто она сама королева красоты. Говорит, бросал бы ты пончики с кофе жрать целыми днями, а не то так гляди и взорвешься. Но я на нее смотрю и вижу, что это она скоро взорвется, и если это случится, то мне хана. Мою лучше не злить…
Вызов на 218 Канал-стрит, – вдруг раздалось из динамика автомобильной рации, – пожилая женщина жалуется на странный запах из соседней квартиры.
На секунду в машине повисла тишина, затем Дэннис шумно вздохнул и потянулся за рацией. Ему очень не хотелось начинать и без того унылый день с не менее унылого вызова. Старушка из Чайнатауна жалуется на плохой запах, ну и хрен бы с ней, глядишь не перестрелка. Несмотря на это, работа есть работа, а потому он монотонно протараторил в микрофон: «Восьмая машина, вызов принял», и повесил его на место.
– Чем все с женой то закончилось? – спросил Букер, пристегиваясь.
– Чем, чем? У меня всего два варианта: либо ее бросать, либо кофе с пончиками. Вот, – он ткнул пальцем в стаканчик, стоявший на приборной панели, – чей теперь пью.
Дом по Канал-стрит представлял собой старое пятиэтажное здание, практически в центре Чайнатауна. Его бежевый, грязный фасад «украшали» поржавевшие пожарные лестницы и пестрые вывески на китайском.
Патрульный «Форд» блеснул пару раз маячком и остановился у тротуара. Первым из автомобиля вышел Букер и ему в нос тут-же ударил резкий запах сырой рыбы. Недавно выпитый кофе неприятным комом подкатил к горлу и Генри, сморщившись, зажал пальцами нос.
Генри Букер на дух не переносил рыбу и все, что с ней связанно. Это была ненависть, глубокая, насыщенная и неискоренимая. А все из-за того, что в детдоме, в котором он провел свое детство, уродливая и не менее злая