Вердикт. Джон Гришэм
строгие наставления судьи Харкина присяжным, адвокатам и тяжущимся. Любой контакт с присяжными во время процесса будет сурово караться денежными штрафами, вероятно даже, что сам процесс будет признан недействительным в силу нарушения процедуры, а барристеру будет грозить исключение из корпорации, а то и смерть.
Харкин запретил присяжным обсуждать с кем бы то ни было ход процесса и обстоятельства дела, даже с супругами и друзьями, потом широко улыбнулся и на прощание пожелал всем приятного вечера, выразив надежду увидеть всех утром ровно в девять.
Адвокатам тоже хотелось бы пойти домой. Но у них еще была работа. Когда в зале остались одни адвокаты и служащие суда, Его честь сказал:
– Джентльмены, вы представили свои ходатайства. Теперь мы должны их обсудить.
Глава 5
Отчасти из скуки и любопытства, отчасти из интуитивного подозрения, что кто-нибудь увяжется за ним, Николас Истер прошмыгнул в незапертую заднюю дверь здания суда в половине девятого, поднялся по черной лестнице, которой редко кто пользовался, и проник в узкий коридор позади зала заседаний. Большинство учреждений в округе начинали работу в восемь, поэтому на первом этаже уже слышались голоса и звук шагов. Но на втором было почти тихо. Истер заглянул в зал – там никого еще не было. Папки с документами, уже доставленные, в беспорядке лежали на столах. Адвокаты, вероятно, пили кофе в задней комнате и, перекидываясь шутками, готовились к схватке.
Истер хорошо знал расположение помещений. Три недели тому назад, получив долгожданную повестку, он пришел сюда, чтобы осмотреться. Зал в тот момент был пуст, и ему удалось тщательно изучить все проходы и помещения, окружающие его. Тесные судейские кабинеты, комнату, где адвокаты, сидя на столах, заваленных старыми журналами и свежими газетами, потягивали кофе, комнаты без окон, уставленные складными стульями, где ожидали вызова свидетели, камеру, где содержались опасные преступники в наручниках в ожидании приговора, и, разумеется, комнату жюри.
Интуиция не подвела его в то утро. Грузную женщину лет шестидесяти с челкой, нависающей над серыми глазами, облаченную в синтетические брюки и старые кроссовки, звали Лу Дэлл. Она сидела в коридоре возле входа в комнату присяжных, читала потрепанный любовный роман и ждала, когда кто-нибудь вступит в ее владения. Завидев Истера, она вскочила с места, схватила листок, на котором сидела, и сказала:
– Доброе утро. Чем могу быть полезна?
Все ее лицо представляло собой сплошную огромную улыбку, но взгляд был недобрым.
– Николас Истер, – представился он, протягивая руку навстречу ее рукопожатию. Она крепко сжала его руку, мстительно тряхнула ее и отыскала имя в своем списке. Затем одарила Николаса еще более широкой улыбкой и сказала:
– Добро пожаловать в комнату присяжных. Вы впервые участвуете в суде?
– Да.
– Входите. – Она почти втолкнула его в комнату. – Кофе и пончики там. – Она потащила его за руку