Демон. Книга вторая. Виталий Вавикин
стотысячный раз за свое долгое пребывание в тени трона, на котором восседала Сфинкс.
В это же утро, когда небо еще только начинало свой подъем, облаченное в темный плащ существо покинуло дворец Сфинкс. Никто не спросил его, куда он идет. Никто не встал у него на пути. Никто не попытался остановить, а если бы таковые и нашлись, то хватило бы одного взгляда спрятанных под капюшоном глаз, чтобы дорога перед ним снова была свободна. В этих глазах отражалось небо. Такое же светлое и чистое, как в ясный день в Эдеме, и такое же темное и низкое, как в самую страшную ночь в Аиде. Сама Сфинкс боялась смотреть в эти глаза.
Закутавшись плотнее в плащ, существо спускалось по каменным ступеням, и небо послушно расступалось перед ним. Лишь иногда слизистая плоть неба касалась его одежд, стремительно скатываясь с них прозрачными каплями. Темный плащ существа не был чем-то инородным на его теле. Он был его продолжением, его кожей, защищавшей обнаженную плоть. Беззвучные шаги не разбудили спящих охранников. Будь их сон более чутким, то, возможно, кербер не разорвал бы одного из них в то утро, увидев спящим, – кербер не трогает падаль.
Незамеченным существо прошло мимо стен спящего города. Под его ногами снова была сухая земля. Редкие аворы что-то шептали ему вслед. Дриадам притворялись либо спящими, либо давно умершими. Иногда путь ему преграждали уродливые твари, наполнявшие ночь своим зловонием. Некоторые из них убегали, некоторые оставались лежать, отмечая его дорогу каплями своей угасающей жизни.
Миновав нагромождение холодных камней, существо остановилось, плотнее закутавшись в плащ из собственной кожи. Прямо перед ним блестело навечно застывшее озеро скорби. Считалось, что когда-то давно его создали те, кого не приняли на остров покоя. Это озеро было наполнено их слезами.
– Хтон! – тихо позвало существо, выходя в центр небольшого озера. – Я пришел к тебе, Хтон!
Оно осторожно закатало рукава плаща, обнажая слизистую плоть. Темные капли заструились по его пальцам, падая на многовековой лед. Он стоял, позволяя жизни вытекать из себя до тех пор, пока под его ногами не образовались две небольшие лужи. Опустив рукав, существо вернулось на каменистый берег.
– Моя кровь, Хтон. В ней моя жизнь. Можешь взять ее.
Замерзшее озеро осталось безучастным, лишь только две лужицы крови потянулись друг к другу, сливаясь в одну. Ее поверхность вздрогнула и начала сформировываться во что-то тонкое и прозрачное, вытягиваясь вверх, словно вырастая изо льда. Затем эта плоская гладь изогнулась, пытаясь принять определенную форму. Сначала глаз, затем рот, ухо между ними.
– Чего ты хочешь? – плоские губы разомкнулись, выдавливая слова.
– Я Люций, – произнесло существо в плаще.
– Люций? – Плоское веко задрожало, силясь разомкнуться. – Я помню тебя. – Открывшийся глаз смотрел в глаза под капюшоном. – Твой взгляд все тот же, Люций, только… Только я не вижу в нем прежнего ликования.
– Все меняется, Хтон. Уже изменилось. Твой мир. Он стал другим.
– Это уже не мой мир. Теперь мой мир – это