Ангелы. Дарина Грот
ей что-либо. Она сделала это специально, чтобы не слушать никаких препираний с моей стороны или никчемных возражений. Все сделано для того, чтобы она оказалась права, ну и плюс охренительный намек на то, чтобы я извинился.
Когда голова страдает после вечеринки, а рядом стоит бензопила и пилит эту голову, проще извиниться и наврать, чем выслушивать весь этот бред до конца! Но я слушал. Слушал то, что я не прав (это прозвучало очень много раз, невозможно даже посчитать, сколько конкретно), что я плохой человек, мой поступок слишком мерзок, чтобы быть правдой и все такое. Но она ни разу не сказала, что беспокоилась, переживала, ночь не спала… Роза просто выжимала из меня какие-то извинения. За что я должен был извиняться? Она рассказала красивыми словами, какой я мудак, но так и не сказала, в чем была моя ошибка… Я не стал извиняться. Она села за уроки, готовиться к семинарам. Я уполз на кухню.
Мне тоже надо было подготовиться к семинару… «Город и человек. Начало» – тема моего доклада. К вечеру мне полегчало и я сидел за столом, подперев рукой подбородок. Передо мной лежал белый лист бумаги и ручка. Мне ничего не лезло в голову.
– Жив? – на кухню вошел Люцифер, весь мокрый и как ни странно один. – Говорил же, что погода испортиться! Ливень! Ни одной девки не смог завлечь в гости.
– Спасибо, что интересуешься моим здоровьем! – ответил я, рассматривая чертов лист бумаги.
– Что это? Никак жалкая попытка появиться завтра на семинаре у Лафортаньяны?
– Отвали! – буркнул я.
– Да ладно тебе! – Люц усел за стол напротив.
Я понял, что у него хорошее настроение, независимо от того, что в тот холодный, дождливый вечер он остался один. Какая-то сволочь сказала мне, что я должен еще раз спросить у него вопрос, который меня жутко мучал.
– О чем вы разговаривали с Розой? – не поднимая глаз, спросил я.
На самом деле я чувствовал себя полным говнюком. Они оба измывались надо мной, издевались, да просто глумились. Но мне искренне хотелось знать, о чем был их диалог. Их лица, светящейся подлой радостью меня озадачивали. За весь первый семестр они ни разу так мило не общались. Блин! Да я просто испугался! Если Розе я еще как-то доверял, пытался видеть в ней ангела, то вот Люциферу с его паршивым именем я никак не мог верить.
– О погоде, Гавриил! Вот представь себе, что я впервые в жизни решил поговорить с девушкой о погоде!
– Люц. А слабо хоть раз в жизни сказать правду? – улыбнулся я.
– Правду? – удивился Люц, доставая пиво из холодильника.
При виде бутылки меня чуть не вырвало.
– Что такое правда? Гавриил только не говори мне, что ты, как полный кретин, еще и веришь в правду? После гуманных лекций Трокосто, я убедился окончательно, что пресловутой правды не существует!
– Чего ты несешь? – удивился я его ответу. – Она существует, и я, черт возьми, хочу услышать ее от тебя!
– Для меня правда, как зачиханный Боженька, в которого наша мать так свято верила, а я в него не верю! Ты веришь в правду, а я – нет! Как я могу говорить правду, если ее не