Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра. Джеймс Клавелл
биржевых брокеров, которые сбились в кучу, торопясь заключить последние сделки.
Для «Струанз» день выдался просто катастрофическим. На рынок было выброшено огромное количество акций компании, их осторожно покупали, но старые слухи подкреплялись новыми, и купленные акции снова наводнили рынок, их предложение росло. Цена на них упала с двадцати четырех долларов семидесяти центов до семнадцати долларов пятидесяти центов, а в колонке продаж предлагалось еще триста тысяч. Пошел вниз курс акций всех банков, рынок стал неустойчивым. Все считали, что завтра «Хо-Пак» обанкротится. Сегодня этого не произошло лишь потому, что в полдень сэр Луис Базилио приостановил торговлю ценными бумагами банков.
– Господи, какая подлость! – проговорил кто-то. – Этот чертов колокол спутал все планы.
– Вы только гляньте на тайбаня! – вырвалось у другого. – Боже всемогущий, можно подумать, это сигнал к окончанию обычного дня, а не погребальный звон по Благородному Дому!
– Ему мужества не занимать, нашему Иэну, кто бы сомневался. Ты только посмотри, как улыбается. Господи, его акции падают за день с двадцати четырех семидесяти до семнадцати пятидесяти – и это притом, что они никогда не опускались ниже двадцати пяти с тех пор, как бедняга выставил их на продажу, – а ему хоть бы хны. Завтра у Горнта будет контрольный пакет!
– Точно – или у банка.
– У «Вик»? Нет, у них своих проблем хватает, – присоединился к возбужденной, потной группке еще один.
– Святые угодники, ты думаешь, Горнт действительно на это пойдет? Горнт – тайбань нового Благородного Дома?
– Такое даже представить сложно! – громко проговорил один из брокеров, стараясь перекричать окружающий гул.
– Лучше привыкай, старина. Но я согласен, кто его знает. Иэн попал по самое некуда…
– Давно пора! – выкрикнул кто-то еще.
– Брось ты, тайбань – неплохой парень, а Горнт – самонадеянный ублюдок.
– Оба они ублюдки! – послышалось со стороны.
– Ох, не знаю. Но я согласен, Иэн хладнокровен, это точно. Холодный, как богадельня, а там довольно зябко – «чилли»…
– Но не такой холодный, как бедный старый Вилли, а он, бродяга, мертв!
Все засмеялись, и некто спросил:
– Вилли? Что за Вилли? А?
– О господи, Чарли, это прибаутка такая, стишок! «Вилли» рифмуется с «чилли», вот и все. Как ты сработал сегодня?
– Срубил кучу денег на комиссионных.
– Я тоже огреб немало.
– Просто фантастика. Скинул свои акции на все сто. Слава богу, теперь я полностью ликвиден! Кое-кому из моих клиентов туго придется, но, как говорится, легко получаешь, легко и потеряешь, а они могут себе это позволить!
– А у меня еще пятьдесят восемь тысяч акций «Струанз», и никто не хочет брать…
– Бож-же мой!
– Что случилось?
– С «Хо-Пак» все кончено! Они закрылись.
– Что?
– Все филиалы до последнего!
– Боже правый, ты уверен?
– Конечно уверен, и говорят, что «Вик» завтра