Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра. Джеймс Клавелл
что сыну было лишь пятнадцать, но потом вспомнил Изящную Яшму и себя: тогда ему не исполнилось и пятнадцати, но мужского в нем было больше, чем в Дункане. «Да не настолько уж и больше, – честно признался он себе. – Дункан – мальчик высокий, он растет, мужских качеств ему не занимать. И разве я не любил ее до безумия в том году и на следующий год? Ведь я чуть не умер на следующий год, когда она пропала».
– Ну что ж, – сказал он как равный равному, – вообще-то, все зависит от того, что это за девушка, сколько лет мужчине и сколько лет девушке.
– О… – Последовала длинная пауза. – Ей восемнадцать.
Данросс почувствовал огромное облегчение. «Значит, достаточно взрослая, чтобы не делать глупостей».
– Я сказал бы, это то, что надо, – произнес он тем же тоном. – Особенно если парню около шестнадцати, если он высокий, сильный и знает, что к чему в жизни.
– О… О, я не… ох! Я не стал бы…
– Я не развожу критику, парнишка, а лишь отвечаю на твой вопрос. Мужчине нужно быть осторожным в этом мире и подружек выбирать с умом. Где вы познакомились?
– Она была на ферме. Ее зовут Шейла.
Данросс постарался не выдать, что улыбается. «Шейла» в Австралии – имя нарицательное, примерно то же, что «берд» – «деваха», «бабенка» – в Англии.
– Милое имечко, – похвалил он. – И как ее фамилия?
– Шейла Скрэггер. Она племянница старого мистера Тома и приехала из Англии. Она учится на медсестру в Больнице Гая[34]. Она все время так относилась ко мне, просто супер, и в Палдуне тоже просто супер.
Палдун, ферма Скрэггера, или «стейшн», как называют в Австралии овцеводческие хозяйства, была единственным имуществом, которое ему удалось спасти от краха. Она находилась в пятистах милях к юго-западу от Сиднея, близ реки Мюррей, где в Австралии выращивают рис. Шестьдесят тысяч акров земли, две тысячи акров под пшеницей, тридцать тысяч голов овец и тысяча – крупного рогатого скота. Замечательное место отдыха для молодого человека: работаешь весь день от восхода до захода солнца, пасешь овец или коров верхом; хоть двадцать миль скачи галопом в любом направлении, все равно будешь на своей земле.
– Передай от меня привет Тому Скрэггеру и не забудь перед отъездом послать ему бутылочку виски.
– О, я послал ему ящик, ничего?
Данросс усмехнулся:
– Ну, парнишка, довольно было бы и бутылки, ну а ящик – это просто замечательно. Позвони, если перенесут рейс. Молодец, что организовал все сам, очень хорошо. О, кстати, мама с Гленной и тетей Кэти улетели сегодня в Лондон, так что тебе придется возвращаться в школу одному и…
– О, так это просто блеск, отец! – радостно воскликнул сын. – В конце концов, я уже теперь мужчина и скоро поступлю в университет!
– Да-да, ты прав. – Данросс сидел в своем высоком кресле, объятый приятной грустью, держа в руке письмо АМГ, но забыв о нем. – С деньгами у тебя все в порядке?
– О да. На ферме я почти ничего не тратил – только пиво покупал раза два. Отец, не говори матери о моей девушке.
– Хорошо. И Адрион
Больница Гая, основанная в 1721 г. сэром Томасом Гаем, управляющим Больницы Святого Фомы для неизлечимых больных, в наши дни является крупным учебно-медицинским центром.