Власть приоритетов. Артур Луазо
отец старательно ограждал детей от всех жизненных проблем. Даже этим летом они до последнего не знали о его неприятностях – дома он всегда был добр, спокоен и весел. Поэтому гибель отца просто перевернула их мир, пусть и не наивный, но, всё-таки, добродушно-весёлый. А теперь мир окончательно стал злым, жестоким и колючим, как взгляд маньяка, специализирующегося на убийстве проституток.
Абсолютно опустошённый и так и не сумевший собраться, Марк продолжал сидеть на скамейке. Изредка кто-то проходил мимо, достаточно тепло светило яркое сентябрьское солнце, шумели проезжающие по улице машины – город жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до страданий своего молодого жителя. А юный горожанин сидел и апатично покачивался, не в силах сделать никаких осмысленных движений.
Вдруг кто-то положил руку Марку на плечо. Тот вздрогнул и, слегка дёрнувшись, медленно обернулся. Это был Оранж, верный своей манере всегда подходить незаметно и возникать как будто ниоткуда.
– Что, брателло, погнал тебя Хрюндель? – утвердительно спросил Оранж. Почему он всегда был в курсе всех событий, даже тех, которые ещё только собирались произойти?
– Да, погнал, – меланхолично ответил Марк. И более ничего не сказал, ибо не хотел развивать неприятную для себя тему.
– Вот сука! – искренне высказал Оранж своё отношение к директору. – А давай ему отомстим!
– А смысл? Что это поменяет? – Марк всё так же меланхолично посмотрел на друга, хотя во взгляде его и промелькнула слабая тень некой заинтересованности.
– Что поменяет? – Оранж пожал плечами. – Для тебя многое. Ты получишь цель в ближайшем обозримом будущем твоей жизни, и хоть какое-то, но удовольствие. А там, глядишь, ещё что-нибудь придумаем.
Оранж был очень разносторонне одарённым молодым человеком. В числе его увлечений была и психология, и сейчас он пытался на практике применить свои знания, чтобы помочь другу.
– Удовольствие, говоришь? Хм… А тебе какой резон?
– недоверчиво задал вопрос Марк. Ещё два месяца назад ему бы и в голову не пришло спрашивать такое у друга, но столько всего поменялось, что казалось, весь мир пошёл на него войной и все окружающие только и ждут, как бы ещё больнее его пнуть.
– Мне-то? – Оранж легко перепрыгнул через скамейку и присел рядом. – Мне есть резон. И он в том, что ты – мой друг. А друзьям надо помогать, особенно когда они в такой жопе. Тогда и тебе потом помогут, если вдруг окажешься в таком же дерьме. Я прав?
Марк, чуть помедлив, твёрдо произнёс:
– Прав. Я так думаю…
– Даже если ты мне сейчас и не веришь, а я понимаю, что ты никому сейчас не веришь, всё равно я прав, ты это потом поймёшь, – слова Оранжа прозвучали несколько загадочно. Впрочем, он решил развить тему: – Ты сейчас не улавливаешь, но я читал, что именно в таких обстоятельствах человек и должен совершить какой-нибудь поступок, который сможет помочь ему вновь стать человеком, а не опустившейся