Малороссийская проза (сборник). Григорий Квитка-Основьяненко
не хотела о молодых парнях? Сквозь землю бы пошла от стыда и срама! А что, как еще Василь надо мною смеется?..»
Тут ей еще жарче стало… А после, как рассудила, что Василь совсем не такой, чтоб ему смеяться, и что он божился, что ее крепко любит, то и утихла, и только того стыдилась, что… целовалася с ним и в бору долго с ним сидела. Да это ж уже, так думает, и впервые и впоследние. Это на меня нашла любовь. А матуся говорит, что любовь как сон: не знаешь, не заспишь, и что делаешь, не знаешь, точно как во сне. Сохрани, Мати Божия, чтобы я худшего чего не сделала! Да как не буду с ним видеться, то играть не с кем будет. Хорошо я сделала и сама себя благодарю, что не велела ему приходить к себе.
Так с собой потолковавши, встала (потому что уже рассвело) и тотчас принялась за хозяйство. Что же? Тут доит корову, а сама оглядывается, не идет ли Василь. За водою пошла – оглядывается, не идет ли Василь; в хате сало толчет, а на двери смотрит, не Василь ли их отворяет. Села за стол обедать, а сама в окошко глядь да глядь! Не идет ли Василь? И ждет его и не ждет, и хочет, чтобы пришел, и боится, чтоб не пришел.
В хате, сидя после обеда, думает:
«Когда б ни пришел, выйду на двор; на двор выйдет: когда б ни шел улицею, да чтоб меня не увидел – пойду лучше в хату».
И так то и дело беспокоится днем; а ночью, мало чего и спит, все ей-то на мысли, что когда-то она увидит Василя и когда уже не будет с ним разлучаться.
И Василь был не лучше ее. Не только работу, оставил хозяина и город; знай бродит вокруг села, где живет Маруся. Ходит, ходит – в бор пойдет; над озерами, где с нею сидел, сядет: нет Маруси, не идет Маруся. По улицам в селе ходит, да не знает, где ее хата, не знает, как зовут и прозывают отца ее. Маруся, да Маруся, больше ничего ему не нужно было знать; да и ее он не расспрашивал, потому что некогда было: все ей рассказывал, как любит ее, или слушал, что она рассказывала, как любит его.
Вот уже и заговенье[109] прошло, неделя Петровок проходит. Ходит наш Василь и не знает, что ему уже и делать… Как вот идет своею дорогою, видит, человек вез мешки от ветряной мельницы, да ось у него переломилась. Человек тот хочет, чтоб подвязать как-нибудь, так лошаденка не постоит, и тот человек мучится с нею; а другое и то, что и воза не поднимет, потому что уже старенький был себе.
Вот Василь, парень ловкий, повидевши это, подошел к нему, поздоровался и говорит:
– Дай-ка, дядюшка, я тебе помогу, а то не с твоею силою справиться с мешками и с лошадью.
Человек тот поблагодарил и просил помогти. Василь, как принялся, разом исправил воз, и сяк-так, на трех колесах, можно было доехать. Человек еще больше благодарил Василя и просил, когда ему по дороге, проводить его до двора, чтобы иногда не развязалося; тогда он опять не сможет исправить, а уже вечерело.
Василь пошел за ним потихоньку и ни о чем не расспрашивал, потому что ему ни до чего не было нужды, только и знает о Марусе думает. Вот идет да идет за возом; видит, человек в том селе, где Маруся живет, поворотил в улицу. Василь обрадовался: вот, думает, тут пробуду, то, может, что-нибудь прослышу про Марусю, как-то она, моя галочка,