Корсары Южных морей (сборник). Эмилио Сальгари
морской пучине…
Смешавшись с толпой солдат и моряков, боцман и его спутник вошли в особняк.
Солдат провел бретонца через пять-шесть комнатушек, заставленных койками, затем отпер небольшую дверцу, и, спустившись на пять ступенек, приятели оказались в некоем подобии гостиной.
– Капинет маркиса Калифакса, – вполголоса объявил немец.
– А он сейчас, случайно, не наверху, у светловолосой мисс? – справился Каменная Башка.
– О нет, он сейчас ушинать с кенерал Хау!
– Ну, значит, дело на мази. А где твой братец?
– Айн момент, папаша.
Солдат открыл очередную дверь, и бретонец увидел за ней упитанного светловолосого немца, как две капли воды похожего на Ульриха. Караульный сидел на ступеньке высокой лестницы.
– Мой прат Фольф, – представил Ульрих.
– Дай ему монетку.
– Нет, потом, мы выпить фместе.
Вольф, вскинув ружье, поднялся. Он был немного моложе брата и сложением напоминал быка.
– Фот тот трук, – пояснил Ульрих.
– Прохотите, – разрешил Вольф.
– Камеристка один?
– Ja.
– Каспаша спать?
– Еще нет.
– Ты штать.
– Не шевелиться, – подхватил Вольф.
– Потом платить тфе путылки пифа.
– По рукам!
– Вот ведь шельма! – бормотал бретонец, поднимаясь по лестнице. – Уже третью монету загреб.
Взойдя по винтовой лестнице, спиралью поднимающейся по стене башни, наемник остановился перед дверью, скудно освещенной единственной сальной свечой – ничего лучше в Бостоне было уже не найти, – и негромко постучал.
Спустя мгновение дверь отворилась, и на пороге предстала высохшая особа лет тридцати пяти – сорока, черноволосая, с выступающими кроличьими зубами.
– Это ты, Ульрих? – удивилась она. – Чего тебе нужно в такой поздний час? Или вас послал маркиз?
– Ви спать, мисс?
– Еще нет.
– Фаш трук хотеть поковорить фас.
– Мой друг? – изумилась камеристка.
Собравшись с духом, Каменная Башка вступил в богато убранные покои, освещенные двумя чадящими сальными свечами.
– Нелли, крошка моя, неужто ты меня не узнаешь? – вопросил он с дрожью в голосе.
– Нелли? О чем это вы толкуете, сэр? – облила его холодным презрением камеристка. – Я никогда не носила такого имени! – И она возмущенно фыркнула.
– Ах, оставь эти ваши женские штучки! – взмолился истомившийся в разлуке страдалец. – Не играй с несчастным, столько перенесшим ради тебя, моя ненаглядная Нелли!
– О чем вы хотели поговорить со мной, сэр?
– Хотел поведать историю, истинность которой подтвердит сэр Уильям Маклеллан, – произнес бретонец с лукавой улыбкой.
Камеристка стала белее мела.
– Вы сказали «Маклеллан»? – воскликнула она, пошатнувшись.
– Ах, похоже, память к тебе возвращается!
Указав наемнику на дверь, решительная особа сказала:
– Теперь