Родить, чтобы воспитать. Петр Люленов
улыбнулся и снова подошел к жене, но не стал пытаться ее обнимать, а предложил: «Прошу тебя, успокойся. Давай сядем и поговорим, как говорят между собой муж и жена». Супруга не стала возражать. Села на стул и уже в спокойной форме объяснила мужу, как она понимает данную ситуацию: «Если наша дочка серьезно влюбилась, то она обязательно отдаст себя этому сельскому парню. Он ее испортит, потешится над ней, она забеременеет, и тот ее бросит. Тебя этот вариант устраивает? Меня перспектива того, что наша дочка влюбилась в сельского парня, бесит. Вот поэтому я и расплакалась. А ты, вместо того, чтобы меня успокоить, несколько раз оскорбил меня. Спасибо тебе, муженек, за это!» И супруга снова заплакала.
Хозяин дома понял, что успокаивать жену бесполезно. В данный момент она сильно расстроена, поэтому необоснованно назвала молодого человека плохим парнем, которого в глаза не видела. Этим подтверждала свое мнение, что в селе живут только плохие люди. И от сельских парней ничего хорошего не дождешься, так как они способны только на подлости. Но, думая так, хозяин все же решил спросить супругу: «Ну и что ты теперь собираешься делать? Прикажешь дочери изменить своим любовным чувствам?!»
Супруга сердито посмотрела на мужа и злобно ответила: «Я не отдам свою единственную дочку сельскому парню! Даже в том случае, если он будет на белом коне и одет в одежду из чистого золота! Я не хочу, чтобы моя Сашенька всю жизнь мучилась, живя в селе! И не допущу, чтобы интеллигентка с высшим образованием по утрам доила корову, чтобы выпить стакан молока. Слышишь, моя дочь никогда не будет пахнуть навозом! Поэтому я и не отдам ее сельскому пастуху. И ты мне должен помочь в этом, а не обзывать дурочкой. Тоже мне папа. Какой ты отец, если желаешь своему чаду зла!»
Это обвинение обидело отца, потому что он тоже любил свою единственную дочку Сашеньку и не мог желать ей зла, поэтому не мог спокойно стерпеть такое необоснованное обвинение. Он побледнел, вскочил с места, сжал кулаки и заскрипел зубами. Но взял себя в руки и снова сел на свое место. В данный момент он понял, что может допустить большую жизненную ошибку, поэтому единственное, на что он решился, ― опять назвать свою жену дурочкой. Услышав это, она заерзала на стуле, но промолчала, потому что побоялась снова увидеть своего обычно спокойного мужа со сжатыми кулаками и скрипящими зубами. И предложила ему: «Ты тоже успокойся. Не надо нам нервничать. Давай лучше соберемся и поедем к нашей дочери в село, чтобы вместе отговорить ее от того, чтобы она не ошиблась еще в начале своей взрослой жизни. Ты тоже должен от нее потребовать, чтобы она отказалась от сельского мужика. Как же мы можем закрыть на это глаза? Это будет означать, что как родители мы не справились с воспитанием своей дочери и не смогли направить ее на верный путь. Кроме этого, пойми, что единственное наше дитя должно жить рядом с нами, в городе».
Отец девушки слушал жену и молчал. А когда она замолчала, то он только пожал плечами и тихо ответил: «Если хочешь ― поезжай сама. Завтра я не смогу поехать: у меня на