Поэмы. Александр Пушкин

           Недавно юная Мария

      Узрела небеса чужие;

      Недавно милою красой

      Она цвела в стране родной;

      Седой отец гордился ею

      И звал отрадою своею.

      Для старика была закон

      Ее младенческая воля.

      Одну заботу ведал он,

      Чтоб дочери любимой доля

      Была, как вешний день, ясна,

      Чтоб и минутные печали

      Ее души не помрачали,

      Чтоб даже замужем она

      Воспоминала с умиленьем

      Девичье время, дни забав,

      Мелькнувших легким сновиденьем.

      Всё в ней пленяло: тихий нрав,

      Движенья стройные, живые

      И очи томно-голубые.

      Природы милые дары

      Она искусством украшала;

      Она домашние пиры

      Волшебной арфой оживляла;

      Толпы вельмож и богачей

      Руки Марииной искали,

      И много юношей по ней

      В страданье тайном изнывали.

      Но в тишине души своей

      Она любви еще не знала

      И независимый досуг

      В отцовском замке меж подруг

      Одним забавам посвящала.

           Давно ль? И что же! Тьмы татар

      На Польшу хлынули рекою:

      Не с столь ужасной быстротою

      По жатве стелется пожар.

      Обезображенный войною,

      Цветущий край осиротел;

      Исчезли мирные забавы;

      Уныли селы и дубравы,

      И пышный замок опустел.

      Тиха Мариина светлица…

      В домовой церкви, где кругом

      Почиют мощи[33] хладным сном,

      С короной, с княжеским гербом

      Воздвиглась новая гробница…

      Отец в могиле, дочь в плену.

      Скупой наследник в замке правит

      И тягостным ярмом бесславит

      Опустошенную страну.

           Увы! Дворец Бахчисарая[34]

      Скрывает юную княжну.

      В неволе тихой увядая,

      Мария плачет и грустит.

      Гирей несчастную щадит:

      Ее унынье, слезы, стоны

      Тревожат хана краткий сон,

      И для нее смягчает он

      Гарема строгие законы.

      Угрюмый сторож ханских жен

      Ни днем, ни ночью к ней не входит:

      Рукой заботливой не он

      На ложе сна ее возводит;

      Не смеет устремиться к ней

      Обидный взор его очей;

      Она в купальне потаенной

      Одна с невольницей своей;

      Сам хан боится девы пленной

      Печальный возмущать покой;

      Гарема в дальнем отделенье

      Позволено ей жить одной:

      И, мнится, в том уединенье

      Сокрылся некто неземной.

      Там день и ночь горит лампада

      Пред ликом Девы Пресвятой;

      Души тоскующей отрада,

      Там упованье в тишине

      С смиренной верой обитает,

      И сердцу всё напоминает

      О близкой, лучшей стороне…

      Там дева слезы проливает

      Вдали