Скалистые Горы. Андрей Ветер
всё едино: что младенец, что старик, что гремучая змея, что соблазнительная женщина…
Я кинулся к Юджину с желанием помочь ему с упряжкой, но в ужасе увидел, что молодой человек не собирался запрягать лошадей в коляску. Он уже сидел верхом и, будучи замечательным наездником, без седла помчался в сторону города. Милое личико моей кузины потеряло присущую ему краску жизни и стало мёртвого оттенка. Я залез в коляску, судорожно шаря руками под сиденьем, но не обнаружил там никакого оружия, один лишь завязанный в узел кнут. Тем временем индейцы приближались. Это была моя первая в жизни встреча с настоящими дикарями, и ничего доброго я от неё не ждал. Я вернулся к Джулиане и крепко прижал её к груди, слыша громкий стук её сердечка. Так колотится перепуганное тельце пойманного голубочка, когда сжимаешь его в руках… За что судьба не позволила нам вот так прильнуть друг к другу при других обстоятельствах и насладиться любовной негой?.. Мы стояли, обнявшись, взирая на совсем уже близких всадников, предчувствуя скорую расправу и внутренне моля Господа о пощаде.
Индейцы подъехали вплотную. Они носили ярко расшитые экзотические наряды, кое-кто украсил голову шляпой, другие прицепили к затылку перо. Длинные волосы всадников стекали густой копной на спину, а у некоторых были сплетены у висков в тонкие тугие косы. Все ехали с ружьями в руках. Позади первых всадников виднелся огромный табун лошадей, индейские повозки без колёс и вереница людей без оружия – женщины, старики, дети. Все были верхами. Слышался спокойный говор, тявканье собак и топот копыт.
Человек десять индейцев окружили нас, и я увидел прямо надо мной чёрные глаза одного из них. Смоляные волосы его были высоко зачёсаны над лбом, а косы с вплетёнными в них меховыми полосками падали на грудь.
– Оллокот, – произнёс он, коснувшись ладонью своей широкой груди, и на лице его появилась откровенная жалость, замешанная на презрении, когда он увидел мой страх.
Рысью подскакали несколько всадников, они что-то быстро говорили, активно жестикулируя. Затем среди них появился ещё один, внимательно посмотрел на меня и Джулиану и покачал головой. В его ушах висели большие серьги, сделанные из речных раковин, а на груди, поверх европейской рубашки и чёрной жилетки, болталось несколько рядов цветных бус. Он заговорил с нами на своём языке, и соседний всадник стал переводить, слегка коверкая слова:
– Вам нечего бояться. Мы не причиним зла. Мы никого не желаем убивать. Мы оставили войну по ту сторону горного хребта. Солдаты хотели драться с нами, но мы не желаем ничьей смерти. Нам нужно только свободно пройти дальше. Вы проводите нас до своих домов, и мы купим у вас то, что нам нужно…
– Кто он? – выдавил я, обращаясь к переводчику, немного успокоившись.
– Он один из наших вождей. Его зовут Жозеф. Так его назвал священник Спалдинг, когда он был ребёнком.
Жозеф велел своим воинам запрячь нашу коляску,