Надежда в тумане. Владимир Дмитриевич Иванов
в защищенную комнату представляла собой толстую железную створку, которая опускалась при чрезвычайной ситуации. Рядом также располагался терминал, в который я ввел личный код доступа и код для ЧП. Заслонка с грохотом медленно и тяжело поднялась, открыв нам небольшой коридор, в котором прямо перед нами и по бокам было по двери. Я жестом приказал двигаться к правой двери, так как помнил, что по плану за ней должен был быть кабинет Главного Управляющего. Я встал прямо перед дверью, один из солдат слева от нее, а второй резко ее открыл. Лучи фонарей осветили большое, хорошо отделанное помещение. На стенах висели картины, у правой стены стоял большой диван, слева на стене висел большой экран, а прямо перед нами располагался рабочий стол. За столом сидел, уронив голову на руки, седой невысокий мужчина. При нашем появлении он попытался слабо поднять голову, но смог лишь на сантиметр поднять ее и она вновь рухнула на руки. Мы медленно приблизились к нему, ни на секунду не спуская глаз, наученные горьким опытом. Один из солдат жестом указал мне на кровь, которая была у правой нижней стороны стола. Также жестом я приказал держать человека на прицеле, а сам обошел стол. Я увидел, что на коленях у человека лежит маленький, мигающий красным прибор – сигнальный маяк, а весь бок его костюма пропитан кровью. Взяв его за плечо, я с усилием откинул его на спинку стула. Человек слабо застонал и произнес «Не успели…», после чего слабо захрипел и затих. Я проверил сонную артерию – мертв. На его костюме была нашивка, которая показывала, что он и есть Главный Управляющий. Мельком осмотрев стол, я понял, что ничего особо интересного на нем нет, и нужно было вскрывать его компьютер, чтобы разобраться, что здесь произошло. Но прежде всего, нужно было осмотреть бокс на предмет выживших.
Жестом я приказал двигаться дальше. Дверь напротив вела в абсолютно пустое помещение, наверное, зал для собраний. Там стоял круглый стол, вокруг него стулья, на стене висел экран. Больше там ничего и никого не было. Последняя дверь вела в комнату отдыха для персонала высшего уровня: там стояли диваны, кресла, несколько небольших столов. В правой стене была дверь, ведущая в зал-миникинотеатр. Когда мы зашли в комнату, то услышали с той стороны какой-то шум и звук падения. Я видел, что лица солдат опять побелели. Жестом приказав им стоять и прикрывать, я медленно подошел к двери. Чем больше я приближался, тем больше слышал в своей голове тихий, испуганный женский голос, который повторял «Помогите… Помогите мне!…». Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, но оно не желало пропадать. Тогда я, резко выдохнув, открыл дверь пинком. Она с грохотом распахнулась, и луч моего фонаря выхватил несколько диванов, какие-то ящики и заплаканную девушку в белом халате, вскрикнувшую при моем появлении. Я только поднял руку, чтобы сказать ей что-то, как услышал, несмотря на то, что она была в другом конце комнаты, как она шепчет: «Помогите… Помогите….». Это ее голос был в моей голове. Она вскинула голову, и я