Надежда в тумане. Владимир Дмитриевич Иванов
из тех кандидатов, которые физиологически имели какие-то необычные склонности. В частности у нее имелись какие-то изменения в мозговой деятельности. Мотивировали это изучением вредного влияния современной окружающей среды на человека. На самом же деле, там пытались создать оружие. И что-то вдруг пошло не так, а что именно, она не знала. Больше вытянуть из нее ничего не удалось.
– А как же голоса в твоей голове? – спросил, закуривая сигарету, Дмитрий – я так понимаю, она знала больше, чем говорила? Ну или, как минимум, умела.
– Не перебивай – сердито посмотрел на него Сергей – ты, как и раньше, бежишь впереди паровоза.
– А тебя, как и раньше это бесит – усмехнулся Дима. Сергей вкинул на него сердитые глаза – да молчу, молчу, рассказывай.
– Спасибо нижайшее – саркастично сказал Сергей – После того, как нас провели через утомительные профилактические процедуры длиной в две недели, я пришел к ней. Просто домой. Узнал адрес через свою базу и нагрянул без приглашения. Все эти дни я иногда слышал ее голос в своей голове, который говорил об абсолютно повседневных вещах: что надеть, куда пойти, разговоры с людьми… Это беспокоило, и я пришел к ней за ответами. А она ждала меня, показав это тем, что открыла дверь прежде, чем я позвонил.
У нее была небольшая уютная квартирка в бежевых тонах. Она сразу проводила меня на кухню, где уже стоял только что сваренный натуральный зерновой кофе. На мой вопросительный взгляд она просто сказала, что знает, что мне это нравиться. Мы сели друг напротив друга. Она выглядела уставшей после всего перенесенного, но это не скрывало то, что она была весьма привлекательной: ладная спортивная фигура, красивое аристократичное лицо, обрамленное практически белыми, длиной до плеч волосами. Но как я уже сказал, главным были глаза: при свете нашего тусклого солнца в окно они были ярко-голубыми, пронизывающими до самого нутра.
Глядя в эти глаза, я задал мучавший меня все эти дни вопрос: что случилось между нами там, в бункере? В ответ она пожала плечами, сказав, что не знает этого точно. Тогда я попросил рассказать ее то, что ей известно о той лаборатории, пообещав, что буду молчать. Она серьезно посмотрела на меня после этих слов и сказала: «Я знаю. Ты не лжешь».
Она рассказала мне немного, только то, что смогла узнать сама. Опыты проводились над частью лаборантов, которые были специально отобраны в рамках секретной программы. Все выглядело естественно: они проходили строгий медицинский отбор, прежде чем попасть на работу в такое место. Только те, у кого находили нужные небольшие отклонения, его проходили и получали работу. И только попав на объект, узнавали, что они часть секретного опыта по поиску людей с необычными возможностями. Она была одной из них. Ей было двадцать два, и прежде она не знала о себе ничего подобного. Обычная девушка, такая же, как все. Но в процессе опытов, которые в основном представляли собой сдачу анализов