Десять жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин. Иван Просветов
тактичность и люди с дипломами, но лишенные всякой творческой мысли и инициативы, душили своими распоряжениями могучую армию»[31]. Сигма еще в разгар войны в частном письме поставил диагноз: Россия оказалась не готова побеждать, поскольку государственный механизм так упорно боролся со свободомыслием, что подавил талант и ум, и чиновничьи интересы стали выше интересов государства. «Нет ничего опаснее, как витать в облаках государственной мощи»[32].
Нужны были кардинальные перемены.
Осенью 1905 года Россия бунтовала.
Крестьяне, измученные малоземельем и выкупными платежами, делили меж собой помещичьи пашни и луга и громили усадьбы – чтобы барин не возвращался. В европейских губерниях волнения охватили более половины уездов. «Весть о мире воспринималась народом, видящим в нем знак нашего поражения, крайне враждебно, – запомнилось юной Марии Столыпиной, дочери саратовского губернатора, в будущем премьер-министра Петра Столыпина. – Народные бунты в деревнях усиливаются, крестьяне жгут имения помещиков, уничтожают все, что попадается им под руку: библиотеки, картины, фарфор, старинную мебель и даже скот и урожай. Почти никогда крестьяне ничего не крадут, но ярким пламенем горят помещичьи дома, скотные дворы, сараи, амбары…»
Бастовали рабочие – печатники, металлисты, железнодорожники, столяры, горняки, телеграфисты и даже конторские служащие от Варшавы и Ростова-на-Дону до Иркутска и Читы. Возмущение взяли под контроль социалистические партии. Стачечники требовали народного представительства, свободы слова, печати и собраний, создавали советы рабочих депутатов. Во многих местах дело доходило до кровавых столкновений с полицией и казаками. В декабре митинги и манифестации переросли в вооруженные восстания в Москве, городах южных губерний, Поволжья, Сибири. Первопрестольную власти объявили на чрезвычайном положении, хотя вернее было сказать – на военном. На улицах и площадях Москвы шли настоящие бои: пушки и пулеметы против винтовок, револьверов и самодельных бомб.
Беспорядки случились и в Самаре, где проездом оказался Василий Янчевецкий, возвращаясь с Дальнего Востока. То ли стрелка внутреннего компаса, то ли очередная телеграмма побудили его вновь согласиться на службу в Азии. Заочно приказом по Путевой канцелярии Туркестанского генерал-губернатора от 8 декабря 1905 года он был «назначен в распоряжение» губернатора – неутомимого Деана Суботича, не усидевшего в Санкт-Петербурге. Неизвестно, почему Янчевецкий задержался в Самаре (он замалчивал и этот фрагмент своей биографии). Но приказом от 31 декабря он «откомандирован от Путевой канцелярии Туркестанского генерал-губернатора». С 2 января 1906 года Василий Григорьевич редактирует «Голос Самары»[33].
Газета создавалась по инициативе губернского предводителя дворянства, издателем стал городской голова Сергей Постников, и заявлена она была «органом Партии порядка на основаниях манифеста 17 октября».