Не уклоняюсь!. Елена Владимировна Семёнова
сама судьба положила конец борьбе моря и неба в душе Сергея. Оказалось, что страдает он морской болезнью. Таким образом, решилось всё само собой, и Шибанов поступил в лётное училище.
В небе Сергей купался, как иные в океане. Небо – весна! Небо – любовь! В небо Шибанов был буквально влюблён. И только Ксюша, которой сделал он предложение на второй день знакомства, как авиационный налёт совершая, могла это первенство неба над всем прочим оспорить, не приземляя мужа, а всей душой поднимаясь за ним в его синюю бесконечность…
С развалом Союза пришли трудные времена. Топлива не было, самолёты месяцами не поднимались в небо, лётчики увольнялись. Шибанов, хоть майора только в минувшем году получил, а уж давно молодых учил, которых с каждым годом меньше приходило в авиацию… А и тех, что приходили, как учить? На чём учить? Когда топлива – нет? Объяснял на словах, жестами показывал, макеты сооружал… И схватывали ведь! И, дорвавшись до самолётов, взлетали! Если бы видели западные коллеги, как на лётном поле, где разваливаются самолёты, без топлива и ремонта стоящие, командир руками показывает подчинённым, как взлетать… Вот бы шок был у них! А ещё больший шок бы был, когда бы увидели, как после «тренировок» таких взлетают! Это наши только могут!
А всё-таки сказывался налёт этот мизерный. Учащались чрезвычайнее ситуации, неопытностью пилотов молодых вызванные. Иногда и трагедиями завершались… Гибли люди, гибла техника… Авиация гибла. Армия… Россия… Щемило сердце у майора Шибанова, а что поделаешь? По вечерам извозом подрабатывал, по выходным чужие машины чинил, чтобы семью содержать… В какой стране это видано?
А Ксюша, душа золотая, сколько времени терпела. Раз лишь осторожно, словно извиняясь, спросила:
– Серёжа, может, тебе… уволиться?
И то сказать: жене и детям в глаза смотреть стыдно – грош с копейкой в кармане не сходятся, квартиру так и не дало государство родное – вчетвером в однокомнатной жить приходится…
Из всего шибановского курса служить три человека остались. И уйти мог он с чистой совестью… Да и собрался даже однажды. Но вызвал к себе его генерал-майор Тарасов, под началом которого Сергей службу начинал:
– Что же, Серёжа, уходить собрался? Может, ещё подождёшь годик? Пойми, у нас ведь кадров почти не осталось… Кто молодёжь учить будет? Я понимаю: у тебя семья, и жить на что-то надо… Но ведь должен же кто-то служить! – и в этих словах последних столько боли прорвалось…
Генерал уже стар был. Два года оставалось ему до пенсии. Сам он за долгие годы службы ничего не нажил, гонора начальственного не было в нём ни капли. В части Тарасова не просто уважили и любили, но боготворили даже. Такие командиры – редкая удача для подчинённых.
Шибанов поднял голову. Генерал смотрел на него, сняв очки, испытующе, со смесью боли, просьбы, надежды и вины даже… Не приказывал Тарасов, не заклинал долгом и Родиной, но этого и не нужно было. Понял Сергей, что рассчитывает на него генерал, что не смеет он, Шибанов, подвести своего