CarpeDiem. Создавать. Ирина Владимировна Киселёва
же не можем отказаться от факта того, что нам всем действительно вкусно. И, наше подсознание всегда помнило, и, всегда будет помнить эти моменты. Это же реальные и личные факты. Мы чувствовали то, что чувствовали. Мы всегда чувствуем радость от сладкого. Мы чувствуем удовлетворение и насыщение от соленого. Мы чувствуем тонус от напитков с кофеином. Интеллектуально мы всё знаем и понимаем. Но, в момент желания бессознательного чего-то, мы возвращаемся к тому, что нам быстро, просто, доступно, всегда приносит какое-то удовлетворение. И если мы это что-то ищем, то всегда и найдем. Что-то. Хотя, и не всегда осознаем: зачем лично мне и почему именно сейчас, но: надо. Впрочем, мы же и самих себя, не особо помним в такие моменты, когда рука тянется к некоторому вредному, на автомате. И, повсеместно, весь романтичный антураж рекламных образов, неустанно напоминает о возможности купить себе любое счастье.
А, может быть, стоит. Осознать. На минуту остановиться и осознать, что я делаю. Зачем. Что ищу. Почему. И сделать свой личный выбор, каким бы он, в конце концов, ни был, но, важно: осмысленный, свой.
Ведь, может быть, некоторая проблема есть не только у кого-то другого, но и у меня лично. Действительно ли мне всегда только хорошо, как это помнится из первых минут воспоминаний. Последующие моменты в памяти есть, и они никуда и никогда, точно также, не уйдут: ведь, и это тоже мой личный опыт. Что было потом. После того как радость от сладости ушла. И, после того, как соленый вечер сменился утром. Какой была попытка уснуть, после бодрого дня. И, может быть, и мне иногда все еще случается, на крыльях внутреннего ужаса, и самоуничижения, вставать на весы, в ожидании наращенного тут же уже где-то лишнего. Или, пытаться в своем отражении разглядеть зарождение нового кожного несовершенства. Ведь моя радость уже сменилась упадком сил, апатией или раздражением, гневом. В этом послевкусии, красивого: нет. Мы недовольны своим телом, весом, внешним видом и самочувствием. И не можем остановить себя, когда уже достаточно, и хотели бы, сами. Ведь утро, по идее должное быть легким и свежим всегда, хотелось бы видеть таким не только в воскресенье.
Да, было вкусно. Да, потом, было: не очень. Мы всегда всё помним сами. Мы всё понимаем и знаем, что хотели бы отказаться от вредной пищи, только в самом процессе ее употребления хочется: еще. Просто невозможно же себя остановить, хоть, очевидно, что уже и так достаточно. Мы же знаем, сколько едим обычно. И, знаем, что простые продукты, вроде мяса, рыбы, фруктов и овощей, качественная пища насыщает без этого назойливого, круглый день, еще. Спокойно можно работать, что-то делать, без рассеянного внимания, без лени и сонливости. И я же знаю, что если бы, сейчас, не съела это запретное, я бы не захотела еще. И потом еще. Или еще бы чего-нибудь. Ведь мы и сами знаем, что если начинаем делать то, что и не нужно, то будто опьяненные: не можем себя контролировать.
Всех нас всегда опьяняют входящие в сложную промышленную продукцию химические стимуляторы, добавки и усилители вкуса. Мы сами фактически