Нужные вещи. Стивен Кинг
навострил уши и встревоженно распахнул глаза. Он почуял опасность и громко гавкнул. Но Нетти его не слышала. – Ты еще пожалеешь! Я… я знаю Важных Персон! Очень хорошо знаю! Я тебя предупредила!
Четко и медленно выговаривая слова тихим, но раскаленным от ярости голосом, Вильма произнесла:
– Лучше бы ты со мной не связывалась. Это твоя самая крупная в жизни ошибка. В общем, ты жди – я тебя достану.
Слабый щелчок в трубке.
– Ты не посмеешь! – взвыла Нетти. Слезы текли у нее по щекам, слезы ужаса и предельной, но бессильной ярости. – Ты не посмеешь, дрянная ты женщина! Я… Я…
Второй щелчок. Короткие гудки.
Нетти повесила трубку. Минут пять она просто сидела, выпрямившись в кресле и уставившись в никуда. Бандит гавкнул еще раз и положил лапы на край кресла. Нетти притянула его к себе и погладила против шерсти. Бандит лизнул ее в шею.
– Я не дам ей обидеть тебя, Бандит, – сказала она, вдыхая тепло его чистого собачьего тельца и пытаясь обрести в нем утешение. – Я не дам этой злой, дрянной женщине тебя обидеть. Она никакая не Важная Персона, вовсе нет. Она просто плохая, склочная баба, и если она попытается обидеть тебя… или меня… она пожалеет.
Тут Нетти выпрямилась, нащупала упаковку салфеток между сиденьем и спинкой кресла, достала одну и вытерла глаза. Она была очень напугана… но в душе закипала злость. Именно так она себя чувствовала перед тем, как взять вилку для мяса и воткнуть ее в глотку спящего мужа.
Она взяла со стола абажур и нежно прижала к себе.
– Если она что-то такое затеет, она пожалеет. Очень пожалеет.
Она еще долго сидела вот так – с абажуром на коленях и Бандитом в ногах.
5
Норрис Риджвик медленно ехал по Главной улице в патрульной машине, рассматривая здания на западной стороне. Смена приближалась к концу, и это, как говорится, грело. Сегодня утром у него было отличное настроение – до того, как на него набросился этот бесноватый кретин. Норрис вспомнил, как он стоял перед зеркалом в туалете, поправлял фуражку и с удовольствием думал, как браво он выглядит, но сейчас эти воспоминания казались старыми и пожелтевшими, как фотографии девятнадцатого века. С того момента как этот идиот Китон схватил его в туалете, все пошло кувырком. День не задался.
Он пообедал в «Ко-Ко», кафе, где подавали жареных цыплят, на 119-м шоссе. Обычно кормят там вкусно и качественно, но в этот раз у Норриса случилась острая изжога, а потом еще и понос. Около трех часов дня на Седьмой улице около Камбер-Плейс он пробил шину гвоздем, и пришлось ее менять. При этом он машинально вытер руки о свою свежевычищенную форменную рубашку. Он хотел подсушить влажные пальцы, чтобы они не соскальзывали с ключа, но руки-то были в грязи и машинном масле, которые он размазал по всей рубашке четырьмя отчетливыми темно-серыми полосами. Пока он с унынием созерцал испорченную форму, кишечник снова ожил и приготовился к очередному могучему извержению, так что Норрису пришлось бежать в придорожные кусты. Там состоялось небольшое состязание на скорость –