Женская месть. Нора Робертс
и гримеров. Ею начала овладевать самая настоящая паника, как вдруг она почувствовала, как ее ладонь обхватывают маленькие напряженные пальчики Адрианны.
«Пан-Американ». Она попросила Селесту, чтобы билеты ожидали ее на стойке «Пан-Американ». Спеша через терминал, Фиби молилась о том, чтобы подруга откликнулась на ее призыв. У стойки «Пан-Американ» она извлекла из сумочки паспорт и предложила клерку его и свою самую ослепительную улыбку.
– Добрый день. У меня два оплаченных билета в Нью-Йорк.
Потрясенный улыбкой и пораженный лицезрением звезды мужчина замер с бумагами в руках и растерянно моргнул.
– Oui, madame. Я видел ваши фильмы. Вы удивительная.
– Благодарю вас. – Она ощутила, как к ней возвращается уверенность в собственных силах. Ее не забыли. – Билеты в порядке?
– Pardon? Ах да, да. – Он поставил на билетах штамп и что-то нацарапал. – Номер вашего рейса, – произнес он, указывая на обложку билета. – Ваша зона выхода на посадку. У вас есть сорок пять минут.
Она взяла у него билеты и положила их в сумочку. От страха ее ладони вспотели и были липкими.
– Спасибо.
– Прошу вас, подождите. – Она застыла, готовая броситься бежать, и крепко сжала ладошку Адрианны. – Вы не могли бы дать мне автограф?
Она прижала кончики пальцев к глазам, расслабившись лишь для короткого смешка.
– Разумеется. С удовольствием. Как вас зовут?
– Анри, мадам. – Он подал ей клочок бумаги. – Я вас никогда не забуду.
Она подписалась размашисто, снабдив роспись множеством завитков, как всегда делала это в прошлом.
– Поверьте мне, Анри, я тоже никогда вас не забуду. – Она протянула ему автограф и улыбнулась. – Пойдем, Адрианна, а то опоздаем на свой самолет. Дай Бог здоровья Селесте, – добавила она, когда они направились к своему выходу на посадку. – Она встретит нас в Нью-Йорке, Эдди. Она моя самая близкая подруга.
– Как Дуджа?
– Да. – Пытаясь сохранять спокойствие, она опустила глаза на дочь и снова с усилием улыбнулась. – Да, как Дуджа для тебя. Она нам поможет.
Терминал Адрианну уже не интересовал. Ей было страшно, потому что лицо ее матери было очень белым, а ее рука дрожала.
– Он разозлится.
– Он не сможет причинить тебе вред. – Фиби снова остановилась и взяла Адрианну за плечи. – Я обещаю тебе, что он никогда не сможет причинить тебе вред, чего бы мне это ни стоило.
И тут напряжение всех дней и ночей, которые она провела в ожидании этих минут, дало о себе знать. Прижимая одну ладонь к животу, она ринулась вместе с Адрианной к двери дамской комнаты, где ее с силой вырвало.
– Мама, прошу тебя. – Перепуганная Адрианна обхватила за талию согнувшуюся над унитазом Фиби. – Мы должны вернуться, пока он ничего не узнал. Мы скажем, что заблудились в толпе. Он только немножко рассердится. Это будет моя вина. Я скажу, что это я во всем виновата.
– Мы не можем. – Фиби прислонилась к двери кабинки. Тошнота понемногу проходила. – Нам нельзя возвращаться. Малышка, он