Женская месть. Нора Робертс
лицо с правильными чертами. Но там еще была грива прямых великолепно-черных волос. И ноги. Филип уставился на них помимо своей воли. Поистине изумительные ноги. Он фыркнул от отвращения к себе самому. Девочка была настолько юной, что Марси на ее фоне выглядела старушкой. Он резко встал и повернулся к ней спиной.
– Детьми не увлекаюсь… старик. До вечера.
«Вот ублюдок», – думал об Эдди Филип, отходя от столов и радуясь тому, что через день-другой ему уже незачем будет играть роль его «кореша» и он сможет уехать домой. Вернуться в Лондон, который встретит его своей прохладной зеленью, позволив смыть смог Лос-Анджелеса. Он напомнил себе о том, что еще необходимо купить сувениры для матери. Он не сомневался в том, что карта домов кинозвезд приведет Мэри в восторг.
Пусть себе лелеет свои иллюзии о Голливуде. Нет ни малейшей необходимости рассказывать ей о толстом слое грязи под внешним блеском. Наркотики, секс, предательства. Это, разумеется, не весь Голливуд, но достаточно большая его часть для того, чтобы он был счастлив, что его мать так и не реализовала свою мечту стать актрисой. Все же надо будет как-нибудь ее сюда привезти. Сводить на ланч в китайский театр Граумана, дать ей возможность постоять в отпечатках ног Мэрилин Монро. Этот город сможет доставить ему удовольствие, если позволит произвести впечатление на мать.
Он наклонился за мячом, подкатившимся ему под ноги. Девочка с изумительными ногами успела надеть огромные солнцезащитные очки, скрывавшие половину ее лица. Она улыбнулась, и, бросив ей мяч, он снова ощутил знакомый укол в сердце.
– Спасибо.
– Не за что.
Филип сунул руки в карманы и задвинул мысли о юной дочери Фиби Спринг на задворки своего сознания. Ему предстояла работа.
Двадцать минут спустя он уже въезжал в Бель-Эйр на белом грузовом микроавтобусе. Надпись на боку гласила: ЧИСТКА КОВРОВ. Мать Эдди, несомненно, очень огорчится, обнаружив, что кроме ковров подчистили и ее драгоценности. К тому же совершенно бесплатно.
Теперь выгоревшие на солнце волосы выпрыгнувшего из кабины Филипа были скрыты под каштановым париком, а над его тонкими губами красовались ухоженные усики. Он по-прежнему был в белой одежде, только на этот раз это был белый комбинезон, немного подбитый поролоном для создания иллюзии объема. У него ушло три недели на то, чтобы изучить дом Триуолтеров, а также привычки членов семьи и слуг. У него было двадцать пять минут на то, чтобы войти в дом и покинуть его, прежде чем их экономка вернется после своего еженедельного похода на рынок.
Это было почти чересчур просто. Неделей раньше он воспользовался тем, что Эдди так накачался наркотиками, что был не в состоянии самостоятельно войти в свою собственную дверь, и сделал слепок с его ключей. Оказавшись внутри, Филип отключил сигнализацию, а затем разбил стекло в двери, ведущей во внутренний двор. Это было необходимо для того, чтобы создать впечатление кражи со взломом.
Он проворно прошел в спальню хозяев, чтобы приступить к работе над сейфом. Он остался доволен тем, что тот оказался той же модели, что и в доме