Размышления о жизни Христа. Иоанн де Каулибус (Псевдо-Бонавентура)
тесное заточение служения Ему. С Его стороны это – благодеяние, не наша заслуга, и благодеяние превеликое; за одно это мы должны бы принять Его и чтить. А наше заточение – не в наказание, а ради нашей защиты и сохранения. Нас поселили в неприступной крепости монастыря, где нас не смогут достать отравленные стрелы этого растленного мира, бури и треволнения мятущегося моря, если только мы сами не будем опрометчивы. Так попробуем напрячь все силы, отвлечь и запереть ум от всего преходящего и в чистоте сердца опустошить себя для Него. Потому что телесный затвор без затворничества ума дает мало пользы или вовсе никакой.
Посочувствуй Господу Иисусу также и в Его непрерывном страдании, от первого мига зачатия до смерти. Он страдает оттого, что знает, как Его возлюбленнейший Отец оставлен ради идолов грешниками и бесчестится. И оттого, что сочувствует душам, созданным по Его образу: Он видит их жалкими и несчастными, всех без изъятия осужденными на казнь; и это было для Него более тяжким мучением, чем станут позже страсти телесные. Ибо ради избавления от первого Он принял второе.
Ты видишь, какие лакомые блюда тебе здесь предлагаются. Если хочешь ощутить их сладость, жуй как следует, и подольше.
Глава VII. О рождестве Христовом (Лк 2)
Когда приближался девятимесячный срок, вышло от императора повеление сделать перепись по всей земле (Лк 2, 1), то есть каждый должен был переписаться в своем городе. Иосиф хотел идти в свой город (Лк 2, 3) – Вифлеем, и хотя знал, что его жене наступает время родить, повел ее с собой. Так что Госпожа второй раз отправилась в этот долгий путь. Потому что Вифлеем недалеко от Иерусалима, в пяти или шести милях. Ведут они с собой быка и осла и идут пешком, словно бедные торговцы скотом[20]. А когда пришли они в Вифлеем, куда собралось много народу по той же самой причине, то, будучи бедными, не смогли найти пристанища.
Посочувствуй Госпоже, поставь себя на ее место: посмотри, какая она хрупкая и юная – ведь ей было всего пятнадцать лет; как устала от долгой дороги, как робеет в толпе людей, как ищет, где бы прилечь, и не находит. Вокруг все толкают ее и ее спутника, кричат и бранятся, так что им пришлось свернуть на какую-то тропинку на задах, по которой люди ходили во время дождей[21]. Там Иосиф – а он был мастером-плотником – кое-как устроил ночлег.
Теперь представь себе все это хорошенько, тем более что я намерен пересказать то, что было открыто и рассказано самой Госпожой и что я услышал от одного достойного доверия святого нашего ордена; а ему, я полагаю, это было открыто свыше.
Когда пришел час рождения, в полночь в воскресенье[22], дева поднялась и ухватилась за какой-то столб, который там был. Иосиф же сидел мрачный, наверное, потому, что не мог устроить все как следует. Он встал и, взяв охапку сена из яслей, бросил к ногам Госпожи, а сам отвернулся. Тут Сын вечного Бога выходит из чрева матери, без боли, без натуги, мгновенно: вот только что Он был во чреве – и вот уже лежит на сене у ног Своей матери.
Petr. Com. Historia scholastica, 5 (PL 198, 1540).
Ibidem.
Ibidem.