Октябрь. Чайна Мьевиль
1906 года, согласно леденящему душу выражению Виктора Сержа, был «месяцем расстрельных команд». Страну накрыла волна организованных властями еврейских погромов. По сведениям Американского еврейского комитета, собранные им ошеломляющие доказательства свидетельствовали о том, что эти акты насилия унесли около 4000 жизней.
Однако революционное сопротивление, включая убийства представителей власти, продолжалось. В феврале 1906 года на железнодорожной станции города Борисоглебска 22-летняя Мария Спиридонова, член партии эсеров, стреляла в местного начальника охранного отделения, отличившегося жестокостью при подавлении крестьянских выступлений. Ей был вынесен смертный приговор, который заменили каторжными работами в Сибири. На каждой остановке по пути на каторгу Мария Спиридонова обращалась к толпам сочувствовавших ей. Даже либеральная пресса, которая не особенно жаловала партию эсеров, публиковала письма Марии Спиридоновой, в которых та рассказывала о том, как с ней жестоко обращались после покушения на жизнь полицейского. Эти публикации сделали ее знаменитой.
Карательные акции властей, которые были призваны восстановить позиции царского режима, распространились по всей стране, и моральный дух радикалов был на время подорван. К моменту, когда восстание наконец было полностью подавлено, погибло 15 000 человек, в основном из числа революционеров, 79 000 человек были брошены в тюрьмы или же сосланы на каторгу. Петр Столыпин, губернатор Саратовской губернии, печально прославился тем, что для подавления революционных выступлений часто прибегал к виселице. Петля после этого стала называться «столыпинским галстуком».
Один из лозунгов рабочего класса гласил: «Лучше пасть в борьбе, чем жить рабами».
Жестокое подавление революции 1905 года и последовавшие за этим репрессии похоронили все наивные надежды на добрую волю режима, все остатки веры в царя, а для радикалов – любые расчеты на сотрудничество с имущими классами и либеральной интеллигенцией. Для большинства этой части населения России октябрьский манифест оказался вполне достаточным для того, чтобы оправдать свою капитуляцию, и рабочий класс осознал, что теперь в своей борьбе он одинок. Для самых «сознательных» представителей рабочего класса (небольшой, но постоянно растущей группы рабочих-интеллектуалов, мастеров-самоучек и общественных активистов) понимание этого факта явилось предметом классовой гордости. Они испытывали острое стремление к знаниям и культуре, отличались дисциплинированностью и сознательностью, нетерпимостью к буржуазии. Отныне от «низов» можно было услышать все крепнувшие призывы не только к улучшению их экономического положения, но и к уважению их достоинства. Эта новая система приоритетов проявилась, в частности, в одной из солдатских песен того времени:
Братцы солдатушки,
Бравы ребятушки,
По сему случаю
Не хотите ль чаю?
– Чаю мы желаем,
Только вместе с чаем,
Добрым