Октябрь. Чайна Мьевиль
располагает той властью, которая предусматривается данным приказом, холодно высказался он, то ему следовало бы немедленно арестовать думский комитет и самому создать правительство.
На самом деле, полные смятения социалисты сейчас меньше всего хотели бы брать в свои руки власть.
В этот момент переговоры были прерваны появлением возбужденной группы армейских офицеров, которые отозвали в сторону Шульгина.
У каждой революции есть свои загадки. К одной из них относится и это, словно тщательно выверенное по времени, появление офицеров. Их личности так и остались неизвестными, равно как то, что именно они сказали Шульгину. Но кем бы они ни были, они намекнули депутату Государственной думы, что той ночью исполнение пресловутого Приказа № 1 может обернуться кровопролитием. А возможно, даже массовым убийством офицеров.
Как бы там ни было, эта попытка заступничества за офицерский состав оказалась крайне важной. Вернувшись в зал переговоров, Шульгин согласился с тем, что Петросовет может не отменять Приказа № 1, – но ему следовало издать новый, который бы смягчил первый.
У думского комитета были свои требования. Он, в частности, настаивал на том, чтобы Исполком Петросовета восстановил дисциплину в войсках и должные отношения между солдатами и офицерами. Хотя признание данного факта и претило консерваторам, тем не менее им было ясно, что только Исполком Петросовета мог это сделать. Кроме того, Исполкому предстояло подтвердить легитимность Временного правительства, согласованного с думским комитетом.
Милюков приготовился отчаянно сражаться за выполнение этих требований – и он был приятно удивлен готовностью представителей Петросовета (точнее говоря, страстным желанием) согласиться с ними.
Было 3 часа ночи 2 марта, когда встреча завершилась. Тем не менее не все могли позволить себе отправиться спать: у некоторых были еще другие неотложные дела.
Вскоре после этого с Варшавского вокзала Петрограда, освещая себе путь в ночи, отправился странный короткий поезд всего лишь с двумя вагонами. Не считая охраны, он вез Шульгина и Александра Гучкова, консервативного октябриста – для того, чтобы изменить ход истории. Два правых политика взяли на себя неприятную задачу: они по доброй воле согласились встретиться с царем, чтобы попытаться убедить его отречься от престола.
На каждой станции по маршруту их движения платформу и их поезд пытались взять штурмом толпы солдат и гражданских, которые, невзирая на холод, воодушевленные революционными настроениями, отчаянно желая знать, что происходит в стране, постоянно вели ожесточенные споры. В Луге и Гатчине революционные солдаты встретили пассажиров с энтузиазмом: как представителям Государственной думы (так и, по мнению многих, самой революции), Гучкову и Шульгину пришлось выступать, не ограничиваясь кратким приветствием.
Забрезжило утро, затем наступил день, а взвинченные депутаты Государственной думы готовились к