Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари
сообщил он. – Теперь вы.
Капитан Темпеста взял монету и тоже подбросил.
– Орел, – сказал он своим обычным холодным тоном. – Вам первому выпало сразиться с сыном паши Дамаска.
– Да я его проткну, как сыча, – отозвался поляк. – А если промажу, то, надеюсь, вы отомстите за меня ради чести капитанов Фамагусты и всего христианского мира. Хотя я сомневаюсь и в вашем мужестве, и в твердости вашей руки.
– В самом деле? – насмешливо воскликнул Капитан Темпеста.
– Я доверяю только своей шпаге.
– А я – своей. Вперед!
Поляк вскочил на коня, железную решетку крепостных ворот подняли по приказу коменданта, воины выехали на равнину и пустили коней в галоп.
Защитники и жители Фамагусты, которым объявили, что христианские полководцы приняли вызов турка, столпились на разрушенных стенах города, с тревогой ожидая трагического поединка.
Женщины тихонько молились Мадонне, прося победы для поборников христиан, а венецианские воины и словенские солдаты надели свои шлемы и железные морионы на шпаги и алебарды и орали во все горло:
– Задайте жару этим туркам!
– Покажите неверным, чего стоят венецианские капитаны!
– Проткните дерзкого выскочку!
– Да здравствует Капитан Темпеста!
– Да здравствует капитан Лащинский!
– Принесите нам голову неверного! Да здравствует Венеция! Да здравствуют сыны республики!
Юная герцогиня и поляк ехали рядом, направляясь к сыну паши Дамаска, который поджидал их, не двигаясь с места и проверяя, насколько остро заточена сабля.
Герцогиня сохраняла хладнокровие и спокойствие, удивительное для женщины. Кондотьер же, напротив, несмотря на все свое фанфаронство, нервничал более обычного и ругал коня, чья сбруя, по его мнению, сидела не так, как надо, невзирая на усилия синьора Перпиньяно.
– Уверен, что это глупое животное сыграет со мной какую-нибудь скверную шутку как раз в тот момент, когда я насажу турка на меч. Что вы на это скажете, Капитан Темпеста?
– Мне кажется, ваш конь ведет себя, как подобает настоящему боевому скакуну, – отвечал тот.
– Вы в конях не разбираетесь, вы ведь не поляк.
– Может, и так, – отозвалась герцогиня. – Я лучше разбираюсь в ударах шпаги.
– Хм! Если я не избавлю вас от этой дубовой башки, уж не знаю, как вы ее добудете. Я в любом случае сделаю все возможное, чтобы отправить его в мир иной, и спасу вместе с вашей и свою шкуру, причем буду стараться сохранить ее в целости.
– Вот как! – только и сказала герцогиня.
– Но если он меня всего лишь ранит…
– Что тогда?
– Приму ислам и стану капитаном у турок. Для этих идиотов достаточно отречься от Креста, что же до меня, то я бы и от родины отрекся, только бы перебирать в пальцах выигранные цехины.
– Хорош христианский капитан! – произнес Капитан Темпеста, презрительно на него покосившись.
– Я кондотьер, рыцарь удачи, и мне что сражаться за Крест, что за Полумесяц