Из Парижа в Бразилию по суше. Луи Буссенар
тобой в посольство, пройдусь по магазинам, а вечером сходим в театр. Но большего не жди. И вообще, предоставь меня самому себе.
– Ничего, пройдет немного времени, и ты станешь отличным попутчиком!
– Только в том случае, если меня вдруг охватит энтузиазм или во мне пробудится любознательность, в чем я, впрочем, сильно сомневаюсь. Послушай, сделай так, чтобы мы поскорее уехали отсюда. Если уж необходимо путешествовать, то поспешим в Сибирь. В городе я скучаю, там же хоть подышим свежим воздухом.
– Дня через два будет столько свежего воздуха, что хватит его тебе до конца жизни!
Проведя в столице России десять дней, друзья сели в поезд, проехали, не задерживаясь, Москву, прежнюю царскую столицу, и двинулись к Нижнему Новгороду, где кончалась железная дорога.
Несмотря на равнодушие, частично наигранное, Жак все-таки посетовал, что они не взяли с собой ничего, кроме небольшого чемодана с вещами и шуб.
– Не волнуйся, – улыбнулся Жюльен, – у нас, напротив, всего так много, что нам мог бы позавидовать любой губернатор. Я купил красивые, добротные сани, меховую одежду, снаряжение, оружие, продукты питания, книги и различные предметы, которые можно будет пустить на обмен. Список того, что нам требуется, изумил бы тебя.
– И где же эти сани?
– С нами, на платформе в голове состава.
– Понятно. Но ты сказал, что железная дорога кончается в Нижнем Новгороде. Что же делать нам там с санями: снег ведь выпадет еще не скоро?
– Весь багаж мы отправим пароходиком «Днепр», курсирующим между Нижним Новгородом и Пермью, сами же доберемся до Перми тарантасом.
– А сколько от одного до другого города?
– Шесть-семь дней пути, если не спешить.
– Ну что ж!
Расставшись с железной дорогой, Жак послушно сел в коляску, не сулившую, судя по ее виду, комфорта и способную обликом своим вызвать презрение даже у нормандских крестьян. Однако, грубо сколоченная, на четырех огромных колесах, соединенных деревянной осью, лишенная легкости и элегантности, она обладала одним бесспорным достоинством – надежностью, проверенной при быстрой езде по рытвинам, высокопарно называемым здесь почему-то дорогами. У тарантайки оказался к тому же весьма удобный, опускавшийся клеенчатый верх для защиты пассажиров от дождя и пыли.
Как ни сильна была тряска, Жак не жаловался. Вообразив, будто ему действительно отведена роль бездушной посылки, перемещаемой по чужой воле, он запретил себе выказывать свои чувства, машинально выходил из колымаги и, перекусив, – правда, с аппетитом, – снова садился в экипаж, даже взглядом не удостоив Волгу, по правобережью которой тарантас катил до самой Казани. Упрямец отказался от прогулки по этой древней столице Татарского ханства и через семь дней быстрой езды был с Жюльеном уже в Перми, так и не подумав восхититься густыми зелеными лесами, через которые пролегал их путь, но удовлетворенный тем, что уже начал привыкать к сидячему положению, в результате чего перестали неметь руки и ноги.