Дух любви. Дафна Дюморье
томление и смутные порывы. Теперь это была не смятенная девушка, которая с удивлением смотрит на открывающийся перед ней мир; это была женщина, перешагнувшая за тридцать и давшая этому миру пятерых детей.
Томаса, который до того правил и домом, и делом, нисколько не сомневаясь в своей власти, мягко, но твердо отодвинули на второй план. В Доме под Плющом первое и последнее слово было за Джанет, теперь так стало и на верфи. Именно Джанет предлагала кое-что изменить здесь, кое-что исправить там; именно Джанет приказывала одно и отказывалась от другого. Главой фирмы был, конечно, Томас, приказания отдавал он, но и его работники, и жители Плина знали, что за ним стоит его жена. Любой работник, позволивший себе на минуту расслабиться, мгновенно с замиранием сердца хватался за инструмент, когда на верфи появлялась Джанет в сопровождении маленького Джозефа.
– Так-так, Сайлас Типпет, – говорила она, – не слишком ли много времени уходит у тебя на обшивку этой части? В чем дело?
– Не знаю, что и сказать, миссис Кумбе, – бормотал красный как рак рабочий. – Мы здесь здорово заняты, если спросите мистера Кумбе, то он…
– Вздор, приятель, – резким тоном обрывала Джанет, – эту лодку обещали к первому июня, и готова она должна быть ни днем позже. Этой доске нужны гвозди, а не капли пива с твоей бороды, так что смотри мне!
И с видом правящей королевы она стремительно уходила, держа Джозефа за руку.
Не приходилось сомневаться, что к первому июня лодка будет готова.
В Доме под Плющом и на верфи только два человека имели вес – Джанет и Джозеф. Всегда и неизменно эти двое вели дом и руководили делом: Джанет и Джозеф.
Но в 1842 году Джозеф был всего лишь семилетним мальчиком с «буйным нравом», а Джанет славилась в Плине красотой и характером.
Итак, Томас стоял в гостиной Дома под Плющом с тростью в руке, его сын стоял перед ним.
– Подойди и получи, что заслужил, – строго сказал отец.
– Не подойду, – ответил мальчик и скрестил руки на груди.
Томас сделал шаг в сторону сына и схватил его за воротник, затем заставил ребенка нагнуться и три раза сильно ударил его тростью.
Вырываясь, как чертенок, Джозеф вцепился зубами в запястье отца и до крови укусил его.
Томас выронил трость и вскрикнул, но не от боли, а в ужасе от поступка сына.
Томас был потрясен, он страшно побледнел: никто из его детей никогда не позволял себе ничего подобного.
– Бог найдет способ наказать тебя за это, – спокойным голосом проговорил он.
Джозеф схватил со стола заветную лодку и с торжествующим воплем выбрался через окно, предпочтя его двери.
Наверху несчастный Сэмюэль стоял на коленях у кровати, спрятав лицо в ладони: «Господи, сделай так, чтобы я стал хорошим мальчиком».
Расстроенный Томас сидел у камина. Когда же вернется Джанет и что она скажет?
Она ушла на чай к Саре Коллинз, захватив с собой Мэри, Герберта и маленького Филиппа.
Томас