Всадники ниоткуда. Рай без памяти. Серебряный вариант (сборник). Александр Иванович Абрамов
что моделировалось, чья психика. И что еще более важно – память или воображение. Теперь знаю. Они заглянули и к тому и к другому. Тот просто хотел спать, вероятно лениво раздумывая над предложением Каррези. Не много ли мороки, приемлем ли гонорар. А Каррези творил. Создавал конфликты, драматические ситуации – словом, иллюзию жизни. Эту иллюзию они и смоделировали. Довольно точно, между прочим. Пейзаж помнишь? Виноградники на фоне моря. Точнее любой фотографии.
Я невольно пощупал горло.
– А это? Тоже иллюзия?
– Случайность. Вероятно, экспериментируя, они даже не понимали, как это опасно.
– Не понимаю, – задумчиво перебила Ирина, – тут что-то другое – не жизнь. Биологически это не может быть жизнью, даже если ее повторяет. Нельзя создать жизнь из ничего.
– Почему – из ничего? Вероятно, у них есть для этого какой-то строительный материал, что-то вроде первичной материи жизни.
– Красный туман?
– Может быть. До сих пор никто не нашел объяснения, даже гипотезы не выдвинул. – Зернов вздохнул. – Завтра и от меня не ждите гипотез – просто выскажу предположение: что моделируется и зачем. Ну а как это делается? Извините…
Я засмеялся:
– Кто-нибудь объяснит. Поживем – увидим.
– Где?
– То есть как где? На конгрессе.
– Не увидишь.
Зернов пригладил свои прямые светлые волосы. Он всегда это делал перед тем, как сказать неприятность.
– Не выйдет, – сказал я злорадно. – Не удержите. Выздоровел.
– Знаю. Послезавтра выписываешься. А вечером укладывай чемоданы.
Он сказал это так твердо и так решительно, что я вскочил и сел на постели.
– Отзывают?
– Нет.
– Значит, опять в Мирный?
– И не в Мирный.
– А куда?
Зернов молчал и улыбался, искоса поглядывая на Ирину.
– Ну а если не соглашусь? – сказал я.
– Еще как согласишься. Прыгать будешь.
– Не томи, Борис Аркадьевич. Куда?
– В Гренландию.
На моем лице отразилось такое откровенное разочарование, что Ирина прыснула со смеху.
– Не прыгает, Ирочка.
– Не прыгает.
Я демонстративно лег.
– Допинга нет, чтобы прыгать. А потом, почему в Гренландию?
– Будет допинг, – сказал Зернов и подмигнул Ирине.
Та, подражая диктору «Последних известий», начала:
– Копенгаген. От нашего собственного корреспондента. Летчики-наблюдатели американской полярной станции в Сенре-Стремфиорде (Гренландия) сообщают о любопытном искусственном или природном феномене к северу от семьдесят второй параллели, в районе экспедиции Симпсона…
Я приподнялся на подушках.
– …на обширном ледяном плато наблюдаются километровые голубые протуберанцы. Нечто вроде уменьшенного северного сияния. Только по гигантскому эллипсу, замкнутой лентой голубого огня. Языки пламени смыкаются примерно на высоте километра, образуя граненую поверхность огромного октаэдра. Так, Борис Аркадьевич?
Я