Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре. Дмитрий Гаврилов
в гневе;
ныне дерзнешь ли
на Одина глянуть, представ»
Таким образом, Гейррёду суждено отправиться в Хель. Что ж, было бы странно думать, чтобы Один принял своего мучителя Гейррёда, который не прошёл испытания, в небесную дружину.
А вот весьма характерное сказание о трикстерном поведении Одина, запечатлённое Снорри Стурлуссоном в «Языке поэзии» (Младшая Эдда») и ставившее даже маститых исследователей в тупик своей бессмысленностью: «Один отправился в путь и пришёл на луг, где девять рабов косили сено. Он спрашивает, не хотят ли они, чтобы он заточил им косы. Те соглашаются. Тогда, вынув из-за пояса точило, он наточил косы. Косцы нашли, что косы стали косить много лучше, и захотели купить точило. Он сказал, что пусть тот, кто хочет купить точило, заплатит за него в меру. Это всем пришлось по душе, и каждый стал просить точило для себя. Один бросил точило в воздух, но, так как все хотели схватить его, вышло, что они полоснули друг друга косами по шее» На этом трикстерные проделки Одина не завершились. Пробурив вход в пещеру великана Суттунга, где был сокрыт «мёд поэзии», он проникнул туда в образе змея и соблазнил великаншухранительницу, назвавшись при этом именем Бёльверк (Злодей) («Речи Высокого», 97–98)
«Солнечноясную
Биллинга дочь
нашёл я на ложе;
мне ярла власть
не была так желанна,
как светлая дева.
Вечером, Один,
приди, чтоб деву
к согласью склонить;
будет неладно,
если другие
про это проведают» 26.
Спустя три дня злодей Один превратился в орла и спешно улетел, отягощённый поживой. Великан Суттунг догадался, что у него украли мед, тоже обратился орлом и бросился в погоню. «Как увидели асы, что летит Один, поставили они во дворе чашу, и Один, долетев до Асгарда, выплюнул мед в ту чашу. Но так как Суттунг уже настигал его, Один выпустил часть меда через задний проход. Этот мед не был собран, его брал всякий, кто хотел, и мы называем его “долей рифмоплетов”» (Младшая Эдда).
Не могу отказать себе в удовольствии немедленно привести анекдот о Насреддине на ту же тему.
«Однажды кто-то из тех, что считал себя поэтом, но на самом деле ничего не смыслил в поэзии, повстречался с Моллой и сказал ему:
– Молла, уже несколько дней я плохо себя чувствую – заболел я, что ли – сердце у меня отяжелело, словно целая гора. К какому бы врачу я ни пошел, никто ничего не может понять. Может быть, ты укажешь мне какое-нибудь средство.
Молла внимательно посмотрел ему в глаза и спросил:
– Не написал ли ты в эти дни что-нибудь новое?
– Да, написал, – ответил стихотворец. – И до сих пор никому не прочел?
– Нет.
Молла уселся и сказал:
– Прочти, послушаем.
– Я с удовольствием прочел бы, но сейчас мне хочется, чтобы ты указал мне средство от болезни сердца.
– Ты прочти стихи, а лекарство я назову тебе потом.
Поэт начал читать. Стихи у него были длинные и
Пер. В. Тихомирова.
Пер. А. Корсуна… Обратим внимание на то, что карелло-финнский Вяйнемёйнен похищает Сампо сначала усыпив пением похъеланцев, а затем разбив пением скалу, где скрыто Сампо («Калевала», XXXXII, 65–106).