Сети желаний. Сергей Пономаренко
махнул рукой, и Илья Петрович ловко задвинул носилки с телом доктора Шрейбера в огненное горнило, сразу захлопнув за ними дверцу.
– Через час сорок от вашего доктора останется кучка пепла. Был хороший человек, мечтал прославить свое имя научными открытиями, а прославился, да и то на незначительный срок, своей смертью. Спрашивается, зачем ему надо было постоянно корпеть на работе, в библиотеках, когда все его научные труды оказались ничто, прах? Ведь у него было приличное состояние, имение, разделенная любовь с красавицей Катенькой, на которой он собирался жениться в скором времени, и всем этим он пожертвовал ради чего?!
– Вы не правы! Михаил Федорович очень много сделал, его статьи, научные труды… – бросился я защищать доктора. – Позвольте, по какому праву вы здесь командуете? Думаете, я вас не узнал? Вы химик-недоучка Николай Сиволапцев!
– Не важно, каким именем себя называть, главное, кто ты есть… Я – бес желаний! – гордо заявил мужчина, и мне осталось лишь саркастически рассмеяться.
– Хорошо, что вы не назвались Богом! – не удержался я от колкости.
– А какая тебе разница, если чудесным спасением ты будешь обязан мне, а не ему? – рассмеялся мужчина.
«Выходит, мои детские страхи имели основания, и попович Мишка не ошибся, разглядев в нем беса. Ничем не примечательная внешность, не выделяющаяся в толпе, – и вдруг бес?! Ужасно, что с ним была моя Лизонька, не зная, какой страшной опасности подвергается».
– Илья Петрович, хорошо, голубчик, что сюда зашли, – послышался голос Берестенева. – Временно приостанавливаем все научные работы и начинаем наводить порядок. Помещение, где трудился доктор Шрейбер – царство ему небесное! – канцелярию, библиотеку, прилегающие коридоры продезинфицировать гликоформоловым аппаратом Лингнера[21], а затем оросить из гидропульта раствором сулемы. Деревянную и железную мебель обмыть мыльно-карболовым раствором, мягкую сжечь. Лишний хлам, старые халаты и обувь из заразной лаборатории – сжечь. Да вы и сами прекрасно знаете, как и что надо делать, к сожалению, не впервой. – Послышался тяжкий вздох.
– А… – донесся голос Ильи Петровича, и я понял, что он, возможно, подкрепив этот звук еще и жестом, интересуется моим состоянием.
– Все в руках Господа, – послышался голос Берестенева. – Шансы мизерны и весьма иллюзорны… Жаль его, толковый был фельдшер.
«Обо мне в прошедшем времени!» У меня сердце оборвалось, и, видно, чтобы придать мне оптимизма, вновь заиграл обезьяний оркестр.
– Вы отобрали у меня Лизоньку и жизнь забираете! – Я попытался замахнуться на Сиволапцева, наблюдавшего за мной с улыбкой.
– Я пока ничего не забирал и ничего не давал. Если желаете, то могу помочь, а цена известна – душа, ни больше ни меньше! – рассмеялся бес желаний. – Еще не поздно: я пока не сделал запись в Книге Судеб. Я и так иду вам навстречу: за свою жизнь вы понаделали много такого, из-за чего сразу после смерти попадете во владения Люцифера на весьма длительный срок. Прежде чем оказаться в райских
Устройство для получения паров дезинфицирующего вещества, в данном случае гликоформола – смеси глицерина с формалином.