Сети желаний. Сергей Пономаренко
перенести взрывчатку из дома Лизоньки в другое место зависело от человека, который прикинулся бесом в моем бреду, и реальные события происходили параллельно с фантасмагорией, овладевшей мной в бессознательном состоянии!
Ее подруга Ксения перебралась жить в дом, преобразованный в лабораторию по изготовлению бомб, и Лизоньке больше не требовалось осуществлять связь с Химиком. Вскоре она как-то незаметно отошла от партийных дел, больше времени стала уделять учебе. Даже с Ксенией, переставшей посещать Бестужевские курсы, у нее нарушилась связь. О трагических событиях она узнала из газет.
Около трех часов дня переодетые в жандармскую форму товарищ Сергей и два его сподвижника в открытую явились на служебную дачу премьер-министра Столыпина, находившуюся на Аптекарском острове, но охрана заподозрила неладное и попыталась их задержать. Тогда боевики взорвали бомбы, лежавшие у них в портфелях, и это разорвало их всех на куски, разрушило дом и унесло жизни еще двадцати девяти человек, а тридцать пять человек были ранены.
– Ведь это так ужасно: погибли и они, и ни в чем не повинные люди, а Столыпин остался жив. – Лизонька смотрела на меня заплаканными глазами. – Пострадали трехлетний сынишка Столыпина и его шестнадцатилетняя дочь, она останется на всю жизнь инвалидом. И товарищ Сергей… Я даже не знаю его настоящего имени! Думаю, и полиция этого не узнает, ведь от них почти ничего не осталось! – В ее голосе появились истерические нотки, и, чтобы ее успокоить, я привлек ее к себе. Она не сопротивлялась и, перейдя на шепот, продолжила рассказывать: – Полиция вышла на след группы, окружила дом, где изготавливались бомбы, там как раз находились остальные члены организации. Они начали отстреливаться, а потом… Ужасный взрыв! Не знаю, они специально взорвали себя или это произошло случайно, но все погибли! Бедная Ксения! Ей было всего девятнадцать лет! Она была такая добрая и славная…
Я начал целовать ее лицо, глаза, а она будто не замечала этого. Мои губы встретились с ее холодными, напряженно сжатыми, она не отвечала на мои горячие поцелуи, но и не сопротивлялась. Ощущение было, что я целую куклу, а не живую девушку. По правде сказать, особого удовольствия я не получил, хотя давно об этом мечтал. Мне вспомнились горячие, заводящие и в конце концов сводящие с ума поцелуи Клавки, и я тут же одернул себя: сравнил поцелуи невинной девушки и проститутки! Немного успокоившись, Лизонька отстранилась и попросила проводить ее домой.
По дороге я поинтересовался:
– А что Химик? Какова его судьба? Мне кажется, что я встречал этого человека в детстве, и тогда его звали Николай Сиволапцев.
– Вы же знаете, что в целях конспирации у нас запрещено называть друг друга настоящими именами. Мне он известен как Валериан Григорьевич и Химик. Полагаю, он был вместе со всеми. И они погибли все до одного! – дрожа, ответила Лизонька и вновь всплакнула. – Ксения была совсем юной!
А я подумал: раз все погибли, то полиция уже не сможет выйти на Лизоньку