Сказки для Полины. Евгений Юрьевич Угрюмов
х не только рыбы и лягушки плавали, но и речные
лошадки водились, а в лесу не только зайцы и ёжики жили, но и чудесная птица
Сирин на ветке дуба сидела… да ты, наверное, и не знаешь, что это за птица
такая – Сирин? У птицы Сирин, как и у коварной Сирены, лицо человеческое, а
песни она поёт дивные, и стоит человеку только раз их услышать, он тут же
становится счастливым.
Так вот там и тогда жила девочка, такая красивая, что люди, встретив её где-
нибудь на прогулке, скажем, не могли не улыбнуться и не сказать «Ах, какая
пре-лесть», а рыбы, лягушки и водяные лошадки, когда Ах-Какая-Прелесть
сидела на бе-режку, выпрыгивали из воды, чтоб поглазеть на красоту.
Там, на бережку, приметил её Водяник и размечтался: «Вот бы мне такую
жену».
И так он размечтался, что даже перестал хлопать по воде ладошкой и пугать
этим людей, перестал ломать плотины и мельницы, перестал утаскивать в свою
глубину купальщиков, перестал кататься на общественных быках и лошадях, и
ещё много-много чего перестал, но зато теперь, к каждому приходу Ах-Какой-
Прелести, клал он на бе-режок, на травку, то букетик нежных и жёлтых
болотных ирисов, то ветку розового багульника, а то и целую горсть
разноцветных ракушек и только и ждал случая, когда на бережку появится Ах-
Какая-Прелесть, чтоб из тайника в камышах смотреть на неё и любоваться.
Показываться ей он не смел, потому что был уж очень некрасив: глаза у него
были выпучены, как у лягушки и, как у лягушки, между пальцами, на руках и на
ногах были перепонки. Нос был длиной чуть поменьше, чем клюв у журавля, а в
зелё-ной бороде запутались водоросли, рачки и раки.
Ах-Какая-Прелесть никак не могла представить себе, кто бы это мог дарить
такие приятные подарки и перебирала в уме всех женихов, которые хотели за
неё свататься и перебирала бы ещё долго, если бы не подскакала к ней однажды
лягушка и не сказала, что подарки эти от Водяника, и что Водяник (тут лягушка
приложила лапку к своему рту до ушей и перешла на секретный тон), что
Водяник, зашептала лягушка, кажется, мечтает взять Ах-Какую-Прелесть в
жёны.
Ах-Какая-Прелесть очень покраснела и попросила, если это можно, передать
Во-дянику большое спасибо за цветы и ракушки.
Однажды Ах-Какая-Прелесть передала через лягушку, что хотела бы
посмотреть на Водяника, потому что – не могла же она стать его женой, ни разу
перед этим с ним не повидавшись. Но Водяник передал, что этого сделать не
может, потому что – он уродлив и боится, что, увидев его, Ах-Какая-Прелесть
испугается и перестанет прихо-дить на бережок и тогда, даже и помечтать об
этом нельзя ему будет.
Но Ах-Какая-Прелесть настаивала, ей очень хотелось посмотреть на Водяника,
который дарил ей каждый раз цветы и передавал через лягушку приятные слова.
Наконец Водяник согласился, попросил, чтоб русалки вычесали ему морскими
гребешками бороду, оставив, при этом, раков, потому что раки в бороде, у них
под во-дой, считались признаком богатства и решил выехать на свидание с Ах-
Какой-Прелестью на Водяной Лошадке, но, в последний момент, передумал и
только показал-ся ей из камышей, да и то до половины.
Ах-Какая-Прелесть тут же, от страха, упала в обморок, а Водяник, в отчаянье,
вырвал у себя клок бороды и нырнул на самое дно.
Когда Ах-Какая-Прелесть пришла в себя и открыла потихоньку глаза; никого
уже не было – по речке плыли круги, а лягушка высунулась до половины из
воды и проква-кала: «Он же говорил – не надо! Он же говорил – не надо! Он же
говорил – не надо!»
Ах-Какая-Прелесть убежала домой; потом ей стало стыдно, и она вернулась и
забрала связку белоснежных лилий, последний подарок Водяника.
Несколько дней Ах-Какая-Прелесть не ходила на берег. Да и Водяник несколько
дней лежал, зарывшись в тину.
А потом Ах-Какая-Прелесть пришла; и Водяник снова засел в свою засаду в ка-
мышах. Снова начались переговоры: снова охи и вздохи, которые, по секрету,
Ах-Какой-Прелести передавала лягушка… но вздыхал и охал не только Водяник
– Ах-Какая-Прелесть тоже почувствовала, что без этих охов ей уже плохо, что
ей, когда она дома метёт пол или пропалывает морковку на грядке, уже не
хватает этих охов; что она хочет ещё раз увидеть Водяника.
Но