Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну. Найджел Клифф
Hall, выбрал концертный рояль, который должен быть отправиться в Москву, и рассчитался вытащенными из кармана стодолларовыми купюрами. Наоми проследила весь путь Гилельса вплоть до встречи с Розиной Левиной и другой встречи – со считавшейся тогда левой Мэрилин Монро, которую Гилельс пригласил в Москву.
Гилельс дебютировал в Carnegie Hall с Филадельфийским оркестром и Юджином Орманди, любимым дирижером Рахманинова. За то время, пока он играл неизбежный Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром, публика от напряженности перешла к подлинному экстазу. Одноклассник по Джульярдской школе провел Вана в зал, где он занял один из стульев, поставленных на сцену для следующего выступления [VCG]. Ван сидел так, что ему было хорошо видно клавиатуру. Гилельс играл переложение для фортепиано «Петрушки» Стравинского, бурлеска, написанного в 1911 году для Русского балета Дягилева. По случайному совпадению Ван в тот день разучивал это произведение и, уходя на концерт, оставил его открытые ноты на рояле. Вернувшись домой, он навсегда убрал эти ноты с глаз долой – так хорошо ему не сыграть никогда.
Через несколько недель после Гилельса в США приехал советский скрипач Давид Ойстрах, удививший американцев своей яркой и виртуозной манерой исполнения. Знатоки начали судачить о том, что Америка оставляет поле культуры под напором Советов – и, как ни странно, они нашли себе союзника в лице президента Эйзенхауэра. Как выяснилось, такие тайные операции, как переправка за железный занавес на воздушных шарах книг Священного Писания или разбрасывание над страной листовок с чудовищно сложными поэмами Т.С. Элиота «Четыре квартета», имели ограниченный успех[127]. Айк (прозвище Эйзенхауэра. – Примеч. ред) начал подозревать, что прямое обращение к эмоциям может лучше противодействовать советской пропаганде, которая изображала Америку в карикатурном виде как страну танца джайв, жевательной резинки и гангстеров. Старый солдат уже дошел до того, что убедил своего воинственного госсекретаря Джона Фостера Даллеса включить «пение красивых гимнов» в число средств психологической войны[128], а Конгресс санкционировал создание президентского фонда экстренной помощи для поддержки «культурных обменов в период холодной войны» (The President’s Emergency Fund for Participation in International Affairs). Правда, потом бюджет этого проекта был урезан вдвое на том основании, что «мягкая сила» – это, дескать, чушь, выдуманная сентиментальными либералами, но в 1956 году курс в очередной раз изменился, и «Фонд Айка» стал постоянно действующей организацией[129].
Холодная война достигла того, чего никогда не смогла достичь никакая пропаганда: она убедила правительство США в необходимости публично поддержать американское искусство. Принятая Программа международных обменов быстро расширялась: в первые три года ее поддержкой пользовались двенадцать оркестров (в их числе оркестр NBC Symphony of the Air, Филадельфийский, Бостонский симфонический и Нью-Йоркский филармонический оркестры. Участие еще десяти коллективов было одобрено, но так и не реализовано, 38 заявок были отклонены), а в течение
К концу 1954 года с секретных площадок в Западной Германии в рамках проекта Bible Balloon в сторону России, Польши, Венгрии, Восточной Германии и Чехословакии было запущено 30 000 воздушных шаров со 163 000 текстов из Библии.
Эйзенхауэр – госсекретарю, меморандум, 24 октября 1953 года;
Изменения произошли в соответствии с принятым в 1956 году Законом о международных культурных обменах и участии в торгово-промышленных выставках (The International Cultural Exchange and Trade Fair Participation Act). Годом раньше Государственный департамент запросил на это 22 миллиона долларов, но комиссия палаты представителей по бюджетным ассигнованиям уменьшила эту сумму вдвое.