Любовь и ненависть. Анна Сергеевна Байрашная
не заходила ко мне в комнату, потому что
я внучка убийцы ее родного отца. Фереде обвиняла меня при
каждой возможности. Господин Охмет все еще находился в боль—
нице. Доктора утверждали, что ничего хорошего ожидать не сто—
ит. С каждым днем состояние его становилось хуже. Госпожа
Белькиз не покидала стен больницы, женщина сидела у его
изголовья. Ибрагим вновь уехал в Венгрию. Несмотря на се—
мейные трудности, он вернулся к себе домой. Вурал поговорил
с Асу и Назан о переезде в Стамбул. Он купил им новый дом
в другой части города, чтобы Асу была как можно дальше от
особняка Устюнов. Вскоре девушки приехали в мегаполис. Явуз
тоже узнал, что Асу переехала из Вана в Стамбул, и помчался
вслед за ней. Савашь так же, как и я, поправлялся. Он пил
настойки знахаря, считая его своим отцом. После своего выздо—
ровления он узнал из газет, что Кималь вместе с моей матерью
погибли в автокатастрофе, а я вышла замуж за младшего брата
Кималя – Вурала, что господин Охмет находится в критичес—
ком состоянии в больнице. Но самое страшное – что его ищет
полиция и Интерпол Турции. Все утверждают, что это он убил
своих родных.
Однажды рано утром я проснулась и встала с кровати само—
стоятельно, пошла очень медленно на кухню для того, чтобы
приготовить себе чай. Как только я его приготовила, в кухню
зашла госпожа Фереде. Она гордо подошла к шкафу, будто спе—
циально толкнула меня плечом, хотела уйти, но я схватила ее за
руку и высказала ей все:
– Зачем ты так поступаешь, сестра Фереде? Что я тебе сде—
лала? Скажи мне, в чем моя вина? Разве я хотела выходить
замуж за твоего брата? Я умоляла, падала в ноги! Но твой брат
выбрал меня! Меня, понимаешь? Я стала жертвой древних обы—
чаев!
Странно, но мои слова не подействовали на нее. Она стояла
словно разъяренная тигрица, которая желала наброситься на меня.
И она набросилась с колкими фразами:
– Ты виновата в том, что появилась на свет божий! В том, что
это ты! В том, что ты внучка убийцы моего мужа! Из—за твоего
деда у тебя тоже руки в крови! Ты вся залита кровью! Вся!
Брошенные фразы взбесили меня. Словно опять началась
буря в тихом море. Я прокричала с огромной злобой:
– Не смей! Не смей мне говорить, что мои руки в крови!
Если… Если сама не знаешь, в чем твои руки!
Я не видела, что в тот момент, когда я все это говорила, на
кухню зашла маленькая Ясмин. Девочка шла за водой, как вдруг
увидела, что я держу ее маму и словно рычу на нее. Малютка
очень сильно испугалась и от ужаса схватила фарфоровый чай—
ник с кипятком и швырнула его в меня с криком сквозь
слезы:
– Убийца! Убийца, отпусти мою маму!
Как только чайник ударился об меня, от боли и жжения
я отпустила Фереде. Ясмин