Мальчик, который переплыл океан в кресле. Лара Уильямсон

      Следующие двадцать минут мы проводим, создавая свое детективное агентство. Билли говорит, что в нашей комнате холодно и чем-то воняет, но она сгодится, пока мы не найдем чего-нибудь получше. Что-то подсказывает мне, что ничего получше мы не найдем, но я молчу. Первый вопрос: как нам назвать наше агентство? Билли предлагает вариант «Агент Билли». Я говорю, что это скучное название, и спрашиваю, сколько времени он его придумывал, секунд десять, наверно. Билли отвечает, что пять. Я предлагаю «Я – агент!». Надо признать, что лучше моего варианта просто не придумаешь, и оно уж точно лучше, чем «Агент Билли».

      Билли качает головой с видом человека, уставшего от брата, который прилетел с Планеты Придурков:

      – У нас нет времени на игры.

      Он уходит в угол комнаты, откуда приносит карандаш и еще один листок бумаги из своей коробки.

      – Да нет же, дубина, «Я – агент!» – это название агентства, – объясняю я, вставая с кровати, чтобы выглянуть из окна.

      Обрывки бумаги летели по тротуарам, как крохотные призраки; по крышам туда-сюда маршировали чайки, кивая друг другу при встрече. Мое место не здесь, говорю себе я. Я должен был проснуться у себя в комнате. Я опускаю занавеску и оборачиваюсь: карандаш Билли яростно скачет туда-сюда по бумаге.

      – А как насчет «Школы Преследований И Осторожных Наблюдений»? Сокращенно «ШПИОН»?

      Это гениально, говорю же вам. Я еле удерживаюсь, чтобы не погладить себя по голове.

      Билли пока не оценил моей гениальности, но это потому, что он раздумывает над собственным названием, а потом решает, что оно «норм». Сойдет на первое время, пока он не придумал чего-нибудь получше, вроде «Агента Билли». Итак, пока что мы становимся сотрудниками детективного агентства «ШПИОН», и по этому поводу Билли предлагает сделать тайные значки с именами, чтобы мы всегда смогли опознать друг друга. Когда я говорю, что мы вообще-то братья и с опознанием проблем возникнуть не должно, он говорит, что сотрудники «ШПИОНА» не должны обсуждать родственные связи.

      Через пять минут я заканчиваю набросок своего значка и говорю, что хотел бы увидеть плоды стараний Билли.

      – А я не рисовал значок! – восклицает братишка. Он цокает языком и трясет головой, как пес с эктопаразитом в ухе. – Если у нас будут значки с именами, все сразу поймут, что мы агенты. Никто не должен об этом знать!

      – Так что же ты тогда рисовал? – Я вздыхаю, не утруждая себя вопросом о том, зачем Билли вообще тогда предложил рисовать значки.

      И тогда братишка встает в полный рот – не такое уж внушительное зрелище, в этом он пошел в папу – и машет у меня перед носом листком бумаги.

      – Это что, носовой платок? – спрашиваю я, и Билли отвечает, что это на самом деле письмо и – что еще лучше – оно адресовано Перл.

      – Я написал, что мы скучаем по ней,