Безумство храбрых. О молодежи 1917 – 1991 годов. Александр Степанов
В июле этого же года молодежь Кольчугинских копей на своей конференции, организованной комсомольцами, постановила: «После окончания экономического трехнедельника… провести двухнедельник по добыче каменного угля… Уголь предположено отправить в центр России на Иваново-Вознесенскую мануфактурную фабрику».
Не менее самоотверженно боролись за новую жизнь комсомольцы в деревне. Они участвовали в сборе продовольственного налога (позднее – единого сельхозналога), в строительстве школ, изб-читален, в работе Советов и кооперации, в пропаганде передовых приемов обработки земли, в борьбе с кулацким бандитизмом.
Активисты комсомола организовывали посиделки, на которых запрещалось сквернословить, прибегать к побоям девушек, – за все это могли последовать «налоговые обложения». На эти посиделки охотно собиралась молодежь, это тем более важно отметить, что девушек в деревне подчас считали чуть ли не лишними в семье. «Курицу не накормишь, девицу не нарядишь» – так по старинке говаривали крестьяне.
В осенне-зимнее время в некоторых селах создавались сельскохозяйственные кружки, в которых молодежь знакомилась с азами сельскохозяйственной науки.
Нэп, как отмечалось, охладил отношение к комсомолу известной части молодежи. Разлагающее влияние на нее оказывала разгульная обстановка, царившая во многих кабаре, барах и им подобных заведениях. Молодой рабочий, отчаявшийся разобраться в сути событий, мог махнуть рукой на занятия в политшколе и пойти в пивную или кабаре, где гремела «высокая» музыка и неслись с эстрады бойкие куплеты нэпманского пошиба. Что, кроме упадочничества, могли породить в душе молодого человека популярные в то время песни «Папироска моя, что не курится», «Беспризорная» или «Ну-ка, Трошка», в припеве которой были слова:
Ну-ка, Трошка, двинь гармошку,
Жарь, жарь, жарь.
А мы, девки, звонче в бубны,
Вдарь, вдарь, вдарь.
Есть ли счастье, нет ли счастья —
Все равно.
Были б только водка да вино.
Тем не менее комсомол продолжал оставаться действенной массовой организацией, насчитывавшей в своих рядах в 1925 г. 1,5 млн. человек. Однако политико-массовая работа комсомола в городе и деревне оставляла желать лучшего.
На меланжевом заводе в Иваново-Вознесенске молодая ткачиха Вера Гольцева поставила рекорд, работая на 72 станках, но в 11-тысячном коллективе молодых рабочих не имелось своего клуба. А если где они и были, то польза от них была ничтожно мала. Досугом молодых рабочих никто всерьез не занимался, иногда им преподносили никчемные и вздорные лекции. В том же городе была создана Всемирная организация ерундистов. Ее лозунг: «Все в жизни – ерунда», «Ерундизм – вот смысл жизни».
В такие пустозвонные клубы и калачом не заманишь молодежь. «Скучно в ваших клубах, – говорили молодые люди, – мало самодеятельности. Когда я хочу петь, мне говорят: «Молчи». Когда хочется молча посидеть, мне говорят: «Пой