Анжелика в Квебеке. Анн Голон
камчатной скатертью и уставленный стеклянными бокалами и серебряной посудой, а справа открывалась гостиная, обставленная мебелью, обитой гобеленовой тканью.
– Бо́льшую часть мебели я привез из Франции, – заявил Вильдавре.
Как он и предполагал, его служанка ждала их возле стола, застывшая, точно деревянная статуя; она казалась частью декора.
Это была высокая приятная молчаливая женщина с робкими глазами, выглядывающими из-под белого бретонского чепца. Она, как грудного ребенка, прижимала к груди знаменитую фаянсовую форму для пирога, над которой возвышалась золотистая, украшенная завитушками корочка пирога с дичью.
– Моя дорогая, ты неповторима! – воскликнул маркиз, целуя ее в обе щеки. – И даже более того – ты настоящая фея! Я всегда это говорил!
После чего он захотел показать Анжелике второй этаж.
Однако она, глядя вокруг, ломала голову, каким образом они все смогут здесь поместиться. Она хотела подождать прихода мужа, чтобы решить этот вопрос.
Между тем в дом начали входить люди из их свиты: пажи, метрдотель с помощниками, несущие корзины с посудой и бельем, затем «королевские дочери», как всегда следующие за Анжеликой, а также несколько флейтистов и барабанщиков, уставших за день. Всем им хотелось пить, потому что у них не было во рту ни капли с самого утра.
Между тем произошло именно то, что Анжелика предвидела. Служанка маркиза, осознав, что ее хозяин не будет жить в своем доме, что он не только опять покинет ее, но, более того, предоставит жилище в полное распоряжение чужой женщины, к которой он, похоже, воспылал неуместной страстью, гордо направилась к двери, унося свой пирог. Ей было невыносимо видеть, что хозяин намеревается поселить Анжелику в своем доме, так заботливо ею прибранном, а сам переберется в какой-нибудь хлев в Нижнем городе, даже не пригласив ее, свою верную служанку, сопровождать его после того, как она долгие месяцы так преданно его ждала.
Вильдавре разразился бранью.
– Ты что, принимаешь себя за королеву Франции? – в негодовании вскричал он. – Только посмотрите на эту нахалку! Эти слуги из колоний не имеют стыда! Если бы ты сейчас находилась по ту сторону океана, в Старом Свете, ты не посмела бы так себя вести! Дрянь! Сейчас ты у меня отведаешь палки!
Вне себя, он отвесил ей несколько чувствительных ударов тростью.
Служанка согнулась от ударов, но тем не менее ушла, унеся свою стряпню.
– И что же мы будем есть нынче вечером? – принялся вздыхать Вильдавре.
Однако тут метрдотель с «Голдсборо» сказал, что готов приготовить все, что они пожелают. Вслед за ним на кухню бросился Флоримон, не раз помогавший на камбузе, когда служил юнгой.
Между тем слуги продолжали вносить сундуки, мешки, одежду.
Анжелика вышла на кишащий народом двор. Здесь под растущим у дома гигантским вязом сидели Жюльенна и Аристид Бомаршан со своими пожитками, среди которых находилась старая корзина с сахаром-сырцом и несколько фляг рома, изготовленного