Анжелика в Квебеке. Анн Голон
и сестры, спящие по трое и четверо в огромных кроватях, ворочаются, недовольно ворча. Смех Эрмелины доносится до них сквозь стены и плотный полог, закрывающий кровать.
Она никогда не была так счастлива.
Завтра покажется солнышко. Она это знает. Оно будет ждать ее во дворе с руками, полными лакомств. От такого радостного видения она вздрагивает всем своим хрупким тельцем. Ее маленькие ножки хотят бежать навстречу утру. Ее смех становится все звонче, звонче.
Господин судья, ее отец, натягивает поглубже ночной колпак и вздыхает:
– У малышки опять приступ веселья. Не понимаю, почему врачи считают ее слабенькой.
– Потому что ей уже скоро три года, а она до сих пор не ходит, – вздыхает госпожа де Меркувиль. – И даже не пытается встать на ноги. Я в таком отчаянии, что ходила в храм Святой Анны, что на склоне Бопре, и поставила свечку, и дала девятидневный молитвенный обет, который кончается завтра.
– Но малышка кажется такой радостной.
– Это верно. Она всегда весела.
К колыбели Эрмелины подходит кормилица-негритянка Перрина. Госпожа де Меркувиль, выросшая на Мартинике, взяла ее с собою в Канаду, когда вышла замуж. Перрина начинает петь и качать колыбель. Смех постепенно смолкает, теперь слышна только колыбельная. Дети в соседних комнатах вновь погружаются в сон. Затем пение кормилицы заглушает громкий храп судьи.
Не спит только госпожа де Меркувиль, возглавляющая братство Святого Семейства. Она вспоминает все события минувшего дня. Он прошел успешно, несмотря на глупые выходки Сабины де Кастель-Морг… Может быть, стоит исключить ее из братства?
Но госпожа де Меркувиль тут же переключается на другое. Давешний наряд был ей очень к лицу. А госпожа де Пейрак кажется такой жизнерадостной, деятельной, смелой. Они сразу же подружились. Может быть, стоит принять ее в братство?
Госпожа де Меркувиль чувствует себя счастливой. Ей так же весело, как и Эрмелине, она перебирает в уме предстоящие дела. Теперь, когда господин интендант Карлон вернулся в город, можно будет осуществить множество планов. Она покажет ему ткацкий станок, модель которого ей привезли из Франции еще летом. Карлон закажет плотникам еще несколько таких же, их раздадут по домам, и женщины смогут приняться за работу. Теперь в долгие зимние месяцы они смогут заняться полезным делом, вместо того чтобы сплетничать, играть в кости, а нередко и пить. Из пеньки и льна, которые теперь стали выращивать в колонии, они смогут изготавливать добротные местные ткани.
Госпоже де Меркувиль уже слышится веселый стук ткацких станков, раздающийся в общих комнатах крестьянских домов или на чердаках жилищ мещан.
И она с улыбкой на устах засыпает.
Если мы сейчас пойдем вслед за господином де Сент-Эдмом и спустимся по вырубленной в скале дороге, которую называют Горный Склон, то очутимся в Нижнем городе с его высокими домами под островерхими крышами с тесными рядами громадных труб.
Три длинные улочки, идущие к реке, отделяют покосившиеся домишки улицы Су-ле-Фор, прилепившиеся