Встреча, запланированная на никогда. Соня Лермонтова
все самые ужасные вещи всегда случаются со мной? Что я сделала не так в этой жизни, что все получается именно так? Я помогала людям во всем, лечила их душевные травмы… И что за это дает мне бог? Смерть моих родителей в автоката…
Продолжить фразу она была уже не в силах. Слова сменились всхлипами, а их громкость становилась все громче и громче, но этот проклятый дождь приглушал даже их.
– Ну почему…
От бессилия она уткнулась в мою грудь и сжала ткань моей футболки, слегка царапнув ногтями кожу.
А я мог обнимать ее только одной рукой, ведь другая крепко сжимала зонт. Прошло минут десять, но пусть и с мокрой школьной формой, я все же мог почувствовать, как моя душа полностью пропиталась ее слезами.
– Пошли за мной, – сказал я, когда она успокоилась, и через мгновение поймал взглядом ее кивок.
***
Я привел ее к себе домой и с грустью посмотрел на эту озябшую девушку. Она выглядела как гниющий ходячий труп в поисках пропитания. А я незамедлительно включил чайник и повесил сушиться нашу с Викторией одежду, взамен предоставив ей комплект бойца: мою футболку и шорты.
Дома у меня всегда было тепло, но, несмотря на это, я стал вести себя как назойливая мама и начал окутывать ее многочисленными одеялами. В гостиной у меня был уютный камин, который придавал атмосферу уюта и душевности.
Все это время она молчала. Сколько раз она плакала за этот день? Я никогда не умел сопереживать людям, но мог поддерживать в состоянии, когда их ничего не беспокоит.
– Я принес теплый чай, обязательно выпей.
– Хорошо.
Наклонившись вперед, я дотронулся до ее плеча и сказал:
– Все будет хорошо.
Она ничего не ответила, лишь взглянула на меня своими глазами, в которых без труда можно было прочитать все ее мысли, всю ее боль. Личность – это отражение воспоминаний, и это легко можно понять по самой Виктории.
Я уже планировал уходить, но она резко схватила меня за руку и попросила наклониться еще раз к ней. Я без лишних вопросов послушался ее, на что она потянулась рукой к моему лицу и стала медленно гладить правую щеку своей ладонью. После этого жеста Виктория одарила меня продолжительным поцелуем в щеку. Этот поцелуй точно был искренним и самым теплым на свете.
– Спасибо. Спасибо тебе за все, Уильям, – прошептала она ласковым голосом, тратя на эту фразу минимальное количество воздуха.
– Никогда не держи все в себе, ни в коем случае! Слышишь? Поделись со мной своей болью, я вытерплю, ты не выдержишь всего в одиночку! – произнес я это каким-то необычным тембром голоса, совсем для меня непривычным.
Мы на мгновение встретились с ней взглядом, и я смог уловить в глазах Вики неподдельное изумление, а затем она опустила глаза в пол и произнесла:
– Уильям, все плохое скоро закончится, – под конец фразы она одарила меня теплой и нежной улыбкой.
***
После такого бурного дня мне тоже нужен был отдых. Я отписался Джону насчет того, что случилось с Викторией. На что мне пришло сообщение от него:
—Джон 22:13
вот