Буква и цифра (сборник). Николай Леонов
кошмар. Но он не закончится. Человек, который выбрал его своей очередной жертвой, – психопат, а от такого ждать милости и пощады глупо. Глупо и бессмысленно.
– Что-то ты приуныл, – толкнул Хвана в бок мужчина. – О чем задумался? О красавице жене? Забудь! В следующий раз она увидит тебя в холодильной камере морга. Скучающий санитар с подобающим выражением лица подведет ее к ячейке холодильника, и она станет любоваться на замороженную тушу, когда-то бывшую ее мужем.
И тут Хван не выдержал. Понимая всю тщетность попытки, он рванулся в сторону обидчика. Каким-то чудом ему удалось принять сидячее положение. Ладонями, все еще свободными от пленки, он уперся в дощатый пол. И тут же перехватил взгляд, в котором прочитал страх. Это длилось всего мгновение, но оно того стоило. Он сумел напугать мучителя. Того, у кого на руках все козыри. Не такой уж он крутой, каким хочет казаться. Взгляд Хвана был красноречивее любых слов. Мужчина понял его и, разозлившись, отвесил ему пощечину. Александр потерял опору и снова свалился на пол. Щека горела, из рассеченного глаза текла кровь, но он нисколько не жалел – больше этот подонок не станет рассуждать о его жене. О чем угодно, только не о ней!
– Ты что это себе возомнил? – приходя в себя, заорал мужчина. – Думаешь, ты Рембо или Стивен Сигал? Ты – дерьмо! Запомни это. И не вздумай выкинуть что-то подобное еще раз! Смерть смерти рознь, знаешь ли. Я предлагаю тебе легкий и короткий путь, не заставляй меня передумать!
Дальше он работал молча. Разговаривать ему, видимо, расхотелось. Упаковав руки, перешел к тем частям тела, что еще не были обработаны. К голове приступил в последний момент. Сначала под пленкой исчезли волосы, затем шея, лоб и подбородок. Нетронутыми остались только глаза, нос и рот. В таком виде он взвалил Хвана на плечо и поволок из сарая. Петля уже была готова. Просунув в нее ступни, затянул узел. Повис на веревке всем телом, поднимая жертву все выше от земли. Когда голова оказалась на уровне его глаз, ловким движением закрепил свободный конец, освобождая руки, и прошептал:
– Остался последний штрих. Не хочешь передать что-то потомкам? Увековечить этот момент. Нет? Что ж, я не удивлен. Видимо, при жизни ты был более разговорчив, чем у ее порога. Прощай, неудачник!
Произнеся эту фразу, он сорвал скотч, заменив его пленкой. Пять оборотов вокруг головы, и все готово. Теперь уже недолго. Смотреть на часы нужды нет. Начинается обратный отсчет. Он начинал с пятисот. Почему? Сам не знал. Просто цифра понравилась. Пять жертв, пять сотен секунд. Символично. И красиво. Итак: пятьсот, четыреста девяносто девять, четыреста девяносто восемь, четыреста девяносто семь…
Хван дотянул до ста четырнадцати. Рекордный срок. Фермер сдался уже на трехстах восьмидесяти. Видимо, оттого, что слишком яростно дергался, растратил последний кислород на бессмысленное сопротивление. Хирург ненамного ушел от него, третий десяток лишь пошел на убыль. А вот Хван – герой. Умер, как индеец-апачи, или как там их называют. Стойкий и невозмутимый даже в смерти. Забавно,